18 
Джованни между тем все еще был в костюме. Значит, есть только одно место, куда от него можно скрыться, подумала она и бегом кинулась к морю.
Ледяная вода обожгла поначалу кожу, но Тина смело бросилась в волны, и тело скоро привыкло.
Вода сделалась приятно-прохладной и шелковой, как прикосновения возлюбленного.
Что за неуместное сравнение пришло ей в голову! Она искоса поглядела на берег. Там, далеко, некто в кремовом сидел у ее сумки. А в сумке, между прочим, ее обед. И как хочется есть! Но она плавала еще довольно долго, увы, все чаще думая о еде. Ничего не поделаешь. Придется выходить.
По крайней мере худшее сказано, затронуты все неприятные темы. Клянусь, подумала она про себя, больше Джованни моего равновесия не смутить.
К тому времени, когда Тина достигла кромки прибоя, он уже ждал ее там – брюки закатаны до колен, в руках наготове полотенце – словно заботливый прислужник, радеющий о хозяйке. Любой другой выглядел бы смехотворно, а он – нет. Напротив, он выглядел любящим и заботливым. А как хочется, чтобы он закутал ее в полотенце и прижал к себе, согревая.
– Мерси, Дживз \Слуга из рассказов Вудхауса «Дживз и Вустер»\, – сухо сказала она, выхватив полотенце из его чрезмерно старательных рук, когда он принялся растирать ей тело. – Если не возражаешь, я и сама справлюсь.
– Что, далековато заплыла? – с иронией усмехнулся он.
– Это здесь-то? – фыркнула Тина, взмахнула рукой так, чтобы окатить их обоих, и с удовольствием отметила, как невольно Джо вздрогнул от холодных брызг. – Плавали и поглубже.
– Ну, так далеко ты еще никогда не заплывала, – с приглушенной страстью пробормотал он, и Тину пронзила холодная дрожь. Тут он протянул ей руки, она споткнулась, и оба с шумом рухнули в прибой – причем тело Джованни нависло над ней, и Тина, упав на спину, никак не могла восстановить дыхание, а Атлантический океан швырял ей в лицо волну за волной.
– Помоги мне встать! – прокричала она, захлебываясь.
– Ну, море тебе ничем не грозит, – блестя мокрым лицом, рассмеялся он, поправил очки и, подхватив под мышки, поставил ее на ноги, но не отпустил. Вода каскадом струилась с тел, волосы, облепили головы, брызги, летящие с Джованни, падали на нее ледяным дождем. – Чего не скажешь про меня.
Все еще не отдышавшись, Тина отстранилась от его блестящего бронзового лица.
– А ты сгубил свой прокатный костюм, – с некоторым злорадством отметила она.
– И Бог с ним! Удовольствие того стоит, – усмехнулся он и притянул к себе ее обессиленное тело.
И тут, когда она совсем уж решила, что наказание завершит поцелуй, Джованни легко подхватил ее на руки и пошел по сверкающей золотистой воде, преодолевая катящиеся волны, словно их не было, а Тина, обессиленная, безвольная, лежала в его руках, жалея, что не вспомнила вовремя, что только безумец, не страшащийся смерти, рискнет выставить сицилийца дураком.
– Как ты себя чувствуешь? – Это было сказано с такой глубокой заботой, с таким встревоженным выражением лица, что Тина невольно ободряюще улыбнулась. Джованни погладил ее по лицу, и она тут же почувствовала прилив энергии, словно он замкнул электрическую сеть. – На солнце скоро согреешься, – проворковал он.
– Вообще-то я могу и идти. От ходьбы и согреюсь, – заявила Тина.
Он позволил ей соскользнуть на землю и предложил:
– А еще лучше – побегай.
– Нет, я слишком устала.
– Похоже, работа отнимает у тебя много сил, – спокойно констатировал он.
Покосившись на него с подозрением, после недолгого раздумья Тина приняла протянутую ей руку. Какой смысл изображать независимость, если именно из-за него она столько всего натерпелась? При ходьбе их пятки вминались в мягкий мокрый песок у кромки воды – это ощущение Тина всегда любила.
– Пожалуй. Она изматывает. Но я люблю ее. Она – вся моя жизнь.
– Неужели вся? – осторожно поинтересовался он.
– Ну, видишь ли, это такая работа. Ты должен отдаться ей всем сердцем. Это ведь не только административные вопросы и рационально составленный учебный план. Это проблемы эмоциональные и учебные. Мне нужно знать каждого ребенка, о каждом заботиться, и я, как могу, защищаю их от напастей и всяческих нарушителей спокойствия – поэтому, будь любезен, не отвлекай детей от дела, – предупредила она.
– Да, я могу... – согласился Джованни.
Так вот к чему он клонит, поняла Тина. Его ничуть не интересует ее работа. Она рассерженно остановилась и резко повернулась к нему, разбрызгивая вокруг себя воду, как отряхивающийся спаниель.
18 
