100 
Прошло десять минут.
– Он не придет, – обреченно вздохнула Донна Джефферс.
– Надо дать ему шанс. Он…
Кальдак не договорил: на стоянку у «Ниццы-хат» въехал черный автомобиль, и стекло со стороны водителя опустилось.
– Мама, почему ты не одна? – воскликнул Коди. – С кем это ты?
– Сама я уже не в силах тебе помочь. На сей раз ты, Коди, слишком далеко зашел.
– Кто это?
– Кальдак. Он… – Донна Джефферс замялась. – Он – официальное лицо.
Коди начал поспешно поднимать стекло.
– Не смей, Коди Джефферс! – повысила голос Донна. – Ты меня слышишь? Тебе все равно не убежать, а я не хочу, чтобы тебя просто догнали и подстрелили.
– Мама, этот Эстебан подставил меня! Я ничего не знал про убийства. Думал, ему только нужно сбыть фальшивые деньги. А теперь все думают, что я такой же, как он!
– Тогда помоги поймать этого подонка.
– Мама, я боюсь, – чуть слышно проговорил Коди. В его глазах блестели слезы. – Мне очень страшно. И я не знаю, что мне делать.
– Я же сказала, что тебе делать. – Она жестом указала на Кальдака. – Может быть, тебе удастся остаться в живых, если ты будешь выполнять то, что прикажет этот человек.
– Но я не хочу… – Он осекся, поймав взгляд матери, и вдруг стукнул кулаком по спинке сиденья. – Ладно. Что я должен делать?
Победа! Кальдак шагнул к машине, стараясь не выдать своего торжества.
– Начнем с того, что вы все мне расскажете. Я должен знать все ваши действия с того момента, как вы встретились с Эстебаном в Шайенне.
11 часов 54 минуты
Бесс опускала закатанный рукав, когда в комнату вошел Йел.
– Как? Вы еще здесь? Надеюсь, вас хотя бы покормили?
– К сожалению, нет. Мне дали только апельсиновый сок. При этом я не сомневаюсь, что моя доблестная охрана уже и позавтракала, и пообедала.
– Сейчас организую для вас что-нибудь. Я ведь обещал Кальдаку, что буду заботиться о вас.
Бесс улыбнулась.
– Сделайте милость. Мне уже начинает казаться, что только вы с Кальдаком умеете отгонять от меня мух.
– О да, – рассмеялся Йел, – отгонять кусачих мух мы умеем. Как там тот старик, которого привезли утром?
– Говорят, должен выжить. Донован ввел ему порцию полученной вчера сыворотки. Но культура образуется не сразу, и Доновану нужно иметь какое-то количество крови в запасе.
– Ого! Этот ваш Донован, похоже, кровожаднее самого Эстебана.
– Если вам действительно дорога моя жизнь, – прервала его Бесс, – отведите меня в кафетерий. Я умираю от голода.
– Нет проблем. Хотя… – Йел вдруг задумался. – Две проблемы, пожалуй, есть. Во-первых, лучше я вам сюда чего-нибудь принесу: спускаться в кафетерий небезопасно. А во-вторых, под дверью толкутся репортеры. Пока их занимает Донован. Они пронюхали насчет старика и жаждут общения с вами.
– Интересно, почему вы их ко мне подпускаете? Почему встречаться с ними мне можно, а спуститься в кафетерий – нет?
– Репортеров тщательно обыскивают, – серьезно ответил Йел. – Хотите, я их прогоню?
Бесс покачала головой. Она готова была на все ради безопасности Джози.
– Я выйду к ним. Только, пожалуйста, уведите меня через пятнадцать минут.
Йел наклонил голову.
– Ланселот придет на помощь своей Гиневре.
Бесс вспыхнула.
– Не надо называть меня Гиневрой. Она, как вам, может быть, известно, окончила жизнь в монастыре.
Йел засмеялся.
– Ничего смешного! – закричала Бесс. – Вы сегодняшние газеты видели? Обо мне пишут так, как будто у меня уже ангельские крылышки отрастают! Меня чуть не вырвало.
– Переживете, Бесс.
– А я и не собираюсь умирать. Эстебан только этого и хочет. Кстати, вам Кальдак не звонил?
– Пока нет. Но он обещал держать меня в курсе событий. Так что мы с вами будем знать все.
– Скажите, вы всегда ему верите?
– Да. И вы, Бесс, должны ему верить. Бесс резко тряхнула головой.
– Ничего подобного! Вы не ему верите, а в него. Кальдак наверняка и вам лжет на каждом шагу. Ну, а я верю только себе. Впрочем, нет. Вам я почему-то тоже верю… Я верю, например, что, когда я разделаюсь с интервью, вы мне принесете хорошую котлету с картошкой. Договорились?
Интервью длилось почти целый час. Когда Бесс вернулась в номер, телефон Йела зазвонил.
– Это Кальдак. – Йел улыбнулся. – Я же вам говорил… Алло? – Он долго слушал, а когда заговорил вновь, то уже не улыбался. – По-моему, Кальдак, ты перемудрил. Ты же сам просил меня ее охранять, а теперь предлагаешь такое! Никуда я не могу ее…
100 
