34 
И который, как она с ужасом видела, украл Фред Коттер.
Мгновение они оба глядели друг на друга. Потом Оделла сказала голосом, который для нее самой прозвучал как чужой:
— Вы… живой! Я… Я думала, что вас… украли!
Только сказав эти слова, она осознала, что больше не спит.
Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сесть.
Маркиз опустился на освободившееся место.
— Я так и думал, что найду вас здесь, — сказал он.
— Почему… вы так думали? — спросила Оделла, и вдруг сдавленно вскрикнула: — Вы… спасли картину? Фред Коттер не успел… перепродать ее?
— Благодаря вам, — сказал маркиз глубоким голосом. — Я обнаружил портрет в доме у Коттера, и теперь он снова на своем месте в библиотеке.
Оделла издала глубокий вздох облегчения.
— Я так рада!
— Откуда вы знали, как могли предположить, что картина украдена? — спросил маркиз. На мгновение Оделла заколебалась. Потом она улыбнулась, и маркиз подумал, что это самое восхитительное зрелище, которое он видел за всю свою жизнь.
— Я спустилась в библиотеку, — сказала Оделла, — среди ночи… чтобы… украсть у вас несколько книг!
Маркиз засмеялся.
— И вы застали Коттера!
— Нет… это он застал меня! — ответила Оделла. — Я спряталась за шторой, и когда поняла, что он… собирается сделать… Я была в ужасе!
— Я благодарен судьбе, что вы оказались там, — сказал маркиз. — Но в то же время — почему вы должны заботиться о моем имуществе?
— А как же иначе! Потерять такую картину — это была бы трагедия! Она уникальна, и я не представляю замка без нее.
Внезапно она вздрогнула:
— А если бы ее увезли из страны? Вы никогда бы ее уже не увидели!
— Я очень вам благодарен, — сказал маркиз, — благодарен больше, чем могу выразить словами, и, конечно же, мне чрезвычайно повезло, что вы остались в моем замке.
Его слова попали в цель: на щеках Оделлы вспыхнул румянец, и она отвела взгляд.
Повисло молчание. Наконец маркиз заговорил снова:
— Мне кажется, я знаю, почему вы остались и почему убежали так рано утром. У вас были причины, но и я должен был вас найти.
— Как вы… об этом узнали? — спросила Оделла.
— Так получилось, что я был на крыше, когда начинался рассвет, — ответил маркиз, — и видел, как вы отъехали от конюшен и взяли очень высокие барьеры с блеском, который не мог меня не восхитить!
— Стрекоза любит это занятие. — Оделла сказала просто.
— Великолепная лошадь! — заметил маркиз, глядя туда, где Стрекоза и Юпитер паслись рядом друг с другом.
— Мне подарили ее еще жеребенком, — сказала Оделла. — И я люблю ее больше, чем что-то еще в этом мире!
Голос ее слегка дрогнул, и маркиз нашел, что это весьма трогательно.
Немного помолчав, он сказал:
— Я думаю, что, так же как сегодня вы прятались от меня, вы скрываетесь от кого-то еще!
Эти слова привели Оделлу в смятение. Она говорила с ним так же, как беседовала бы с любым человеком, которого встретила бы дома.
Но теперь она вспомнила, что была в бегах и что маркиз ни в коем случае не должен догадаться об этом.
— Я… не понимаю… что вы имеете в виду… — Она запнулась.
— Мне кажется, вполне понимаете, — возразил маркиз. — Но я не хочу расстраивать вас и обещаю, если это возможно, помочь вам.
Она посмотрела на него большими глазами.
— Почему вы так говорите?
— Я привык полагаться на свою интуицию — и, по-моему, вы тоже предпочитаете руководствоваться именно ею.
— Да… — ответила Оделла, удивляясь, что он это понял.
— В таком случае ваша интуиция должна подсказать вам, что вы можете мне доверять, — проговорил маркиз. — И, хотя я рискую навлечь на себя ваш гнев, но вынужден сообщить вам, что я ни на минуту не поверил, будто вы — племянница няни, которую наняла моя сестра.
Он сделал паузу и добавил:
— А также в то, что ваш отец, как мне говорили, держит платные конюшни и Стрекоза — одна из его лошадей!
Оделла подняла руки, словно защищаясь от него, и воскликнула:
— Вы… пугаете меня! Как вы… можете знать все это?
Маркиз улыбнулся.
— Я еще не выжил из ума! Увидев вас в беседке, я подумал — вот передо мной спящая красавица, принцесса, которую способен пробудить лишь поцелуй!
Оделла покраснела снова. В то же время она засмеялась.
— Я рассказывала самой себе сказку, когда заснула, — сказала она. — А когда проснулась и… увидела вас…
— …Вы подумали, что я — первый граф! — закончил маркиз.
34 
