27 
Вдоволь отсмеявшись, я подняла бедную тушку, которая вблизи оказалась рииской (что-то похожее на голубя, только намного больше и толще), и спокойно прошла через контур. Рикс, сидевший около своей добычи, каркнул, выражая своё недоумение. Не объяснять же птичке, что контур пропускает только тех, кто был на поляне в момент его, так скажем, возведения. То, что ворон спокойно пролетал сквозь него – это само собой разумеющееся, ведь что Рикс, что охранный контур – это создания моей магии.
Магический костёр исправно горел и так же исправно тянул из меня резерв. Понемногу, но всё же. Поэтому я живенько накидала в него принесённый хворост, сходила за ветками ещё несколько раз, а потом и затащила в контур тот самый куст, который бросила, пока жертву Рикса подбирала.
Ощипав и выпотрошив рииску, я решила сделать из неё бульон. Пока варилась пташка, я покормила лошадей остатками овса, подумала над тем, что мне необходим охотничий нож (а то сколько можно использовать ритуальный кинжал не по прямому назначению?), а также задумалась над тем, что нужно продать мой меч, кинжал и куртку из кожи ассоматийского питона. Слишком они приметные. Эти вещи стоят целое состояние, и хотя мне они достались в подарок, но я не хочу вспоминать о тех, кто мне их подарил. Да и по этим вещам меня легко можно узнать, когда я приеду в Эллидар. Даже если я скрою их мороком, это будет без толку. Если присмотреться сквозь морок, то всё равно можно рассмотреть на лезвии метку Латриэля, ведь именно он ковал этот клинок. Эльф просто почувствует своё творение, если мы, конечно, встретимся. А я не хочу, чтобы он знал, что я жива и невредима. Да уж, это можно назвать эгоизмом с моей стороны, но, может, хоть так в них проснётся совесть?
Да и потом, если он узнает, что я жива, узнает и Селениэль. А кто знает, что ей от меня нужно? Лично я – без понятия.
– Ри, – потрясла я эльфа за плечо, – Ри, просыпайся! Тебе поесть нужно.
– А сколько времени прошло? – потёр глаза сонный эльф и забрал у меня тарелку с бульоном, в котором плавало мясо.
Ну, ещё и остатки настойки. Мне тоже не мешало бы принять всё это для профилактики, а то вдруг и я с простудой слягу.
– Где-то около часа, может, чуть больше, – пожала я плечами, наливая себе бульона из котелка. – Как самочувствие?
– Да нормально вроде, – неуверенно ответил Ри.
Но, несмотря на всю неуверенность, поглощал бульон он довольно шустро и даже добавки попросил. А я что, мне не сложно, даже приятно заботиться об эльфике. Хех, это что, ранний материнский инстинкт? Рановато что-то, рановато. От добавки не отказалась и я, а про Химо вообще молчу, он так вцепился в несчастный кусок мяса, что мне даже послышалось его урчание.
Ужин прошёл в раздумьях на тему того, как неживое чучело может переваривать пищу и куда это самое переваренное девается. Ответа так и не нашлось.
– Ой, Эль, а что это? – неожиданно спросил дроу, указывая пальцем в сторону костра.
– А? – Я отвлеклась от гадания на чаинках, которые плавали в моей деревянной кружке. Всё равно чаинки выводили нечто бессмысленное, что-то похожее на воссоединение душ и борьбу противоположностей. Бред, в общем.
– Вон туда посмотри и скажи, что у меня не галлюцинации, вызванные жаром! – потеребил меня за рукав несколько ошарашенный эльф.
– Ри, это всего лишь саламандра! – засмеялась я, разглядев в небольшом пламени ярко-красную ящерицу с двумя забавными рогами на голове. – Дух огня, создание Ариархата, Хранителя Огненной стихии. Маги используют их для доставления почты.
– А как почта не сгорает в огне? – изумился мой ученик, пристально разглядывая ящерку, которая нетерпеливым взглядом всматривалась в моё лицо.
– Потому что почту отправляют маги, владеющие стихией огня. Они договариваются с саламандрами на тему сохранности письма или посылки. Но если ты не понравишься этой ящерке – пиши пропало, ты никогда её не уговоришь, так что такой почтой пользуются далеко не все. О, Ри, смотри, тебе письмо! – воскликнула я, увидев выплюнутый ящеркой конверт из серого пергамента с единственным именем, выведенным чьим-то аккуратным почерком: «Танорион».
Написано на эльфийском. Как только я подошла и собралась его поднять, ящерка сердито зашипела.
– Чего это она? – удивился Ри, откидывая одеяло и легко соскакивая с паутины.
27 
