очень нудно 
28 
– Джонни, мы не должны… этого нельзя… я не могу… Это не должно повториться.
– Твоя правда.
– Лучше я сейчас пойду, а ты отдохнешь. Ему ненавистна была сама мысль, что она сейчас уйдет.
Он удержал ее за руку.
– Прежде чем ты уйдешь, скажи мне, ради Бога, почему мы расстались?
Лейси прикусила нижнюю губу. Лунный свет делал ее бледное лицо еще бледнее. Голос ее задрожал.
– Обстоятельства настроили нас друг против друга, но последний удар нанесла я, когда вышла замуж за другого человека.
– Почему?
– Тебе казалось, что ты знаешь почему. – В голосе ее чувствовалась горечь.
– Расскажи.
– Это все слишком сложно, да и поздно. Может, я была не права, но и ты тоже. И я заплатила за это так же дорого, как ты. – Она попыталась беспечно пожать плечами, но каждое движение давалось ей с трудом. – Ради Бога, Джонни, все давно кончилось. Я не могу говорить об этом. Пожалей меня. – Она откинула голову, и он увидел в ее слишком ярко блестевших глазах боль, скорбь и яростный гнев. – Это выше моих сил.
Миднайт бился за то, чтобы вернуть свою жизнь, чтобы узнать и вспомнить все – и доброе, и дурное. Но еще сильнее он хотел удержать ее хоть ненадолго.
– Расскажи тогда о чем-нибудь еще.
Он прижал свою ладонь к ее ладони. Лейси вся запылала. Внезапная волна забытого возбуждения передалась и ему. Его темные пальцы были такие большие, что ее рука вся умещалась в них. Она ошеломленно следила расширенными глазами, как он сплетает свои пальцы с ее; ощущение было невероятным – как когда-то. Словно очнувшись, она отдернула руку.
Губы ее задрожали, и он увидел слезы в ее глазах.
– Лучше нам не касаться друг друга.
– Как прикажешь, – легко согласился Джонни.
– Ты не помнишь, – начала она тихо, – что, когда был маленьким, очень боялся темноты?
– Мы тогда знали друг друга?
– Нет, ты был уже большим парнем, когда мы встретились.
– Большим? Ты хочешь сказать – толстым? Она по-девчоночьи хихикнула, и это вдруг вызвало поток воспоминаний. Ему лет девятнадцать. Вот точно так же захихикала она, стоя на их общей пожарной лестнице и заглядывая в окно его спальни в доме родителей, когда он, валяясь на своей кровати, рассматривал голых девиц в журнальчике, вместо того чтобы заниматься. Он как раз пытался прикинуть размеры бюста грудастой блондинки, когда в окне возникла рожица хихикающей Тростиночки. Он покраснел, смутившись, а она выдернула у него журнальчик и бросилась с ним по пожарной лестнице на крышу. Он не сразу очухался и опрометью бросился за ней.
С трудом он заставил себя не задерживаться на сладостной сцене на крыше.
– У тебя был брат, которого ты очень любил. Он умер, – продолжала она.
А он вспоминал, как бесился, когда она во всю глотку выкрикивала нескромные заголовки из содержания журнальчика, пока он гнался за ней по лестнице.
– Натан, – говорила она тихим, гипнотизирующим голосом.
А у Миднайта перед глазами мелькали сцены на крыше: она вырывает из злополучного журнальчика картинки с голыми девицами и пускает их по ветру с крыши, пока он наконец не поймал ее.
– Расскажи мне что-нибудь о Натане, – пробормотал он, улыбаясь про себя.
Он задавал вопросы, и она отвечала – до тех пор, пока он не касался их давних отношений.
Когда он на следующий день и на следующий попытался нажать на нее, она стала более настороженной и замкнутой и грозилась вообще больше не приходить. И он не делал новых попыток. И тем не менее события прошлого, которыми она пугала его, постепенно возвращались к нему в виде воспоминаний.
Потому что еще кое-кому хотелось воспламенить боль и ярость, которые гнездились в глубинах его сознания, чтобы он возненавидел Лейси и снова прогнал.
Тому, кто стал с некоторого времени регулярно присылать ему со специальным курьером послания в длинных белых конвертах.
Глава седьмая
– Кто же это…
Миднайт постучал длинным конвертом по своей смуглой ладони; на его энергичном лице отобразились беспокойство и гнев: кто этот новый таинственный враг, почему он пытается натравить его на Лейси, стараясь напомнить ему о самых ненавистных эпизодах его жизни?
Он рассматривал выцветшие газетные вырезки на столе и в этот момент, пожалуй, предпочел бы полное забвение тому, что пришлось ему узнать и пережить сейчас.
Лейси предала его и вышла замуж за Сэма Дугласа.
Но еще до этого заключительного шага она отвернулась от него и бросилась в объятья Дугласов, приняв тот образ жизни, который Дуглас мог ей предложить, а он, Миднайт, не мог. Джонни понимал, что одного этого с лихвой хватило бы, чтоб она пала в его глазах.
28 
