очень нудно 
36 
Лева вздохнул:
— Видите ли, я знал его сыновей. Ничего криминального. Эти ребята были грузчиками в моем ресторане. Если хотите, я покажу вам бумаги.
И Лева, торопливо встав, подошел к столу, залез в ящик и достал пухлую папку.
Следователь остановил его жестом.
— Не надо. Я уверен, что в бумагах так и записано.
— Вы знаете, их разоблачение и гибель были для меня настоящим шоком. Тем более что они похитили Алексея Самойлова, брата Кости, моего лучшего друга и… — тараторил Лева, но следователя было непросто сбить с толку:
— Да-да. Ну а к смотрителю вы зачем ходили? Лева начал выкручиваться:
— Понимаете, у меня перед братьями был долг по зарплате. А Михаил — их единственный родственник, и я решил спросить у него, что делать с этими деньгами.
— Вы сами пошли к нему или он вас позвал? — сурово спросил следователь.
— Конечно, сам! А как бы он меня вызвал? — притворно удивился Лева.
Следователь покачал головой:
— Не знаю… Что же он сказал вам про деньги? Лева наигранно трогательно произнес:
— Он попросил, чтобы я подправил их могилы. Следователь изучающе смотрел на Леву. Тот спросил:
— Я могу чем-нибудь еще помочь вам?
— Нет, пока… Вот что, Лев Давидович, Михаил Родь — особо опасный преступник. И если он вдруг попросит вас еще что-либо сделать, но уже для него лично… Надеюсь, вы знаете, куда следует обратиться в таком случае? — наклонился над Левой следователь.
Лева быстро закивал:
— Я тут же проинформирую об этом следственные органы. Не сомневайтесь!
Следователь скептически хмыкнул:
— Будем надеяться.
* * *
Вечером Зинаида и Сан Саныч сидели за столом и пили чай. В кухню вбежали радостные Алеша и Маша.
Сан Саныч предложил:
— Ребята, садитесь с нами чай пить!
— Ой, извините, а можно, мы возьмем чашки и пойдем в мою комнату? — спросила Маша.
Зинаида тут же завелась:
— Нет, Маша! Уже слишком поздно! И вообще, пора уже всем спать ложиться!
— Зинаида Степановна, мы же не маленькие! Еще только десять вечера! — попросил Леша.
Но Зинаида настаивала на своем:
— А здесь рабочие люди живут. Мы с рассветом встаем и весь день работаем. Нам недосуг по ночам резвиться!
— Вы за работу не переживайте. Я на днях начну работать у отца, — заверил ее Леша.
Зинаида поджала губы:
— А я и не переживаю! Но раз уж ты здесь поселился, то должен уважать хозяев и следовать законам этого дома.
— Каким законам? — удивился Леша.
— Раз ты Машин жених, то будь добр встречаться с невестой на людях. Так испокон веков было, и традицию эту надо чтить, — заявила Зинаида.
Сан Саныч протянул:
— Я читал где-то, что традиции появляются, когда утрачивается справедливость.
Зинаида оборвала его:
— Сан Саныч, пожалуйста, не перебивай меня! Не время умничать!
— Ну, вот — пошел девятый вал… — тихо, в сторону сказал Сан Саныч.
Леша растерянно смотрел на Зинаиду:
— Но, Зинаида Степановна, почему вы мне не верите? Я люблю Машу и готов прожить с ней всю жизнь.
— Вот и хорошо! Значит, вам не составит труда до свадьбы пожить раздельно. Все, идемте спать! — с этими словами Зинаида встала из-за стола.
Маша в ожидании Леши прилегла на кровать в одежде, свернувшись клубочком, и сама не заметила, как сон сморил ее.
Леша не спал и ворочался в своей кровати, не в силах дождаться встречи с любимой. В конце концов, он решил, что все уже спят, встал и, закутавшись в одеяло, пошел к Маше.
Но спали не все. Зинаида никак не могла уснуть: на диване рядом с ней храпел Сан Саныч. Зинаида закрывала уши подушкой, но это мало помогало. Расстроенная, что не может уснуть, Зинаида села на кровати. Неожиданно она услышала еще какой-то, посторонний шум. Поднявшись, она на цыпочках пошла на шум. Сан Саныч тут же открыл глаза: оказывается, он притворялся. Встав, он также тихо пошел следом за Зинаидой.
—Во всем доме спала только Маша, и сон ее был более чем реален.
Она увидела, как в комнату входит Алеша, и поднялась ему навстречу. Алеша подхватил ее на руки, закружил, а затем опустил на кровать. Став рядом с ней на колени, он протянул к ней руку. На ладони у него была пара белых свадебных туфель. Алеша склонился к ногам Маши и попытался надеть туфли. Маша, улыбаясь, смотрела на него. Но неожиданно ее пронзила боль, и она вскрикнула:
— Алеша, подожди, мне больно!
Но Алеша не обращал на ее слова внимания. Маша опустила взгляд и в ужасе закричала: у нее на ногах были обуты высокие красные сапожки, а Леша пытался побыстрее завязать шнурки, жестко затягивая голенище. Шнурки рвались у него в руках, однако он не обращал на это внимания. Маша попыталась вырвать ноги, но Алешины руки крепко держали ее. Алеша поднял голову: на его лице играла зловещая улыбка.
36 
