Последние отзывы

  85  

– Что ты подумала? – растерялся Игорь. – За что тебя прощать?

– Я подумала, что вы хотите Муську выбросить. – Ольга сжалась комочком и уткнулась лбом в колени.

– Это с какой стати? – начал Игорь и замолчал. Он вспомнил, что рассказывала ему Шурка о пропавшем щенке, и опять явственно почувствовал в своих руках шею этого Григория. Помолчал, пережидая слепящий приступ ненависти, и неожиданно для себя сказал: – Ты знала, как твой щенок пропал?

– Знала, – не сразу ответила Ольга. – Григорий сам рассказал. Только не сказал, куда увез… А то бы я его нашла. А вы откуда все знаете?

– Шурка рассказала. Только она думает, что ты не знала.

– А я думала, что она не знает.

Игорь пошарил в углу балкона, нашел еще один раскладной табурет, уселся на нем рядом с Ольгой, обнял ее за плечи одной рукой, а другой обхватил обе ее тонкие холодные ладошки и прижал их к своей горячей щеке. Против обыкновения она не отобрала рук и не отстранилась. Оказывается, молодая весенняя радость вовсе и не умирала в нем, она просто спала где-то в своем укрытии в области солнечного сплетения, а теперь вот проснулась, высунула нос, захлопала голубыми наивными глазами… Заглохни, сказал Игорь своей молодой весенней радости. Ничего не происходит. Она просто расстроена, ей сейчас абсолютно все равно, кто ее обнимает… Ну да, ну да, робко согласилась молодая весенняя радость. Я ничего, я просто так. Я еще немножко побуду, ладно?

Муська заворочалась у него на плече, спрыгнула ему на колени и, переливчато мурлыкая, перебралась на колени к Ольге. Ольга высвободила одну руку из ладони Игоря и стала гладить котенка.

– И зачем ты за него вышла, – с досадой сказал Игорь и тут же спохватился, успокаивающе погладил Ольгу по плечу и виновато сказал: – Ой, извини. Это я не подумав ляпнул.

– Да я и сама потом думала… – Ольга подняла голову и глянула ему в лицо отсутствующими глазами, в которых отражалось все звездное небо. – Галка говорит, что сдуру. Решила, что Григорий на отца похож… У меня папа незадолго до этого умер. Он намного старше мамы был… На двадцать шесть лет. Когда они поженились, маме было двадцать два, а ему сорок восемь, представляете? И они очень любили друг друга, всю жизнь. Я знаю. Когда папа умер, мама осталась одна. То есть с нами, конечно, но все равно одна. Она мне рассказывала, как это страшно, когда одна… Как будто одна половина души умерла, а живая половина – это все равно только половина… Инвалид. И ей все время больно. И я все время боялась, что буду всегда одна. Ну, и вышла замуж. Я теперь думаю, что поэтому. Но тогда думала, что любовь до гроба… И все такое. Но все равно была одна. Только когда Шурка появилась – тогда не одна… Но потом – еще хуже… Я думала, что никогда больше ее не увижу. А потом мама погибла. А брат – чужой… Я ему не нужна. Игорь Дмитриевич, вы очень хороший человек. Я в молодости верила, что такие бывают, а потом как-то…

– В молодости… – смущенно буркнул Игорь. – И давно это было?

– Давно, – без выражения сказала Ольга и отвернулась. – Это было так давно, что уже и не правда. Целую жизнь тому назад. А теперь оказывается, что правда. Вы очень хороший человек, очень… И так все получилось с Чижиком, а если еще и Шурка приедет…

Ольга замолчала, глубоко вздохнув, и Игорь быстро сказал:

– Это почему – если? Обязательно приедет, ты не бойся.

– Я боюсь проснуться, – вдруг горячо зашептала Ольга. – Я боюсь: просыпаюсь – и ничего этого… ни Чижика, ни вас, ни Шурки, ни Муськи, ни квартиры… И я опять совсем одна. Ведь не может быть, чтобы все это на самом деле было, правда? Ведь на самом деле так не бывает…

– Посмотри на меня, – сказал Игорь.

Ольга качнула головой, и он выпустил ее руку, обхватил ладонями ее голову и осторожно повернул лицом к себе. Она зажмурилась, пряча от него полные звезд глаза, но звезды тут же поплыли из-под ее ресниц, в каждой капле слезы – все звездное небо.

– Не плачь, – шепнул Игорь, стирая пальцами с ее щек звезды. Потом осторожно подхватил ее, пересадил к себе на колени и обнял. – Не плачь, пожалуйста.

– Я никогда не плачу, – решительно сказала Ольга и зарыдала, уткнувшись лицом ему в грудь и вцепившись руками в свитер.

– Тише, тише, тише, – забормотал Игорь, крепко прижав ее к себе и укачивая, как ребенка. – Не плачь, Оленька… То есть поплачь, это ничего, это иногда нужно. Только ты не бойся ничего. Вот увидишь, все будет хорошо. И ты никогда не будешь одна. У тебя все будут – и Чижик, и Шурка, и Муська, и… я. Всегда. Ты ведь не против?

  85