Последние отзывы

  148  

В 1883 году в популярнейшем журнале «Отечественные записки» был опубликован большой очерк Д. Н. Мамина-Сибиряка «Бойцы», посвящённый путешествию писателя на «железном караване». Очерк произвёл огромное впечатление: русская публика (как тогда, так и сейчас) мало знала о специфической уральской жизни и была шокирована масштабом её драматизма. И название «Чусовая» впервые прозвучало по всей читающей России. Даже появилась «тема Чусовой». (В советское время произведения на эту тему стали называть каким-то павианьим словом «Чусовиана».) А «железные караваны» на своих натруженных спинах вывезли из забвения и другие феномены Чусовой: и Ермака с Трифоном Вятским, и горные заводы с бажовскими сказами, и Строгановых с Демидовыми.

Но любое плавание, разумеется, начинается от пристани.

Будет очень неверным считать, что пристань — это лишь причал, возле которого загружаются (или разгружаются) суда. В слове «пристань» есть что-то слегка пренебрежительное: пристали, мол, постояли — и дальше поплыли. Нет, не так. Чусовские пристани были совсем иными.

Под словом «пристань» подразумевался обширный и сложный комплекс хозяйственных, гидротехнических и жилых построек. Как выглядела пристань?

Во-первых, это был большой пруд с плотиной. На берегу пруда располагались судостроительные верфи — «плотбища». Вокруг плотбищ — огромные склады лесоматериалов для строительства судов. Лес привозили конной тягой или сплавляли в плотах. Для плотов на прудах были особые причалы — «лесные гавани». Водная территория перед ними была расчерчена плавучими бревенчатыми заграждениями, которые у инженеров называются «боны», а в народе их звали «кобылами» или «перестягами». Перестяги расчленяли акваторию на большие ячеи — «баны», где лес сортировался по размеру и качеству. Из банов брёвна вытаскивали на «скатища» и сушили, составляя в «костры» (на иллюстрациях к «Бородину» Лермонтова часто рисуют ружья, составленные в эдакие пирамиды, — «костры» составлялись точно так же).

Просушенные брёвна везли на «лесопильные мельницы». Здесь их огромными пилами распиливали на доски и брусья разного профиля. Пилы на «мельницах» приводились в движение «тягами» от водобойных колёс, которые вращались в «колёсных ларях» в «прорезах» плотин. Из брусьев, досок и других деревянных деталей на плотбищах уже строили барки. Строили их на специальных помостах. От помостов к воде были протянуты крепкие бревенчатые стапеля — своеобразные рельсы, по которым потом готовую барку сталкивали в пруд, или в «гавань». Для улучшения скольжения эти «рельсы» намазывали варом, дёгтем или смолой, поэтому их называли «склизни».

Также вокруг плотбищ располагались различные вспомогательные «дворы»: кузнечный и скобяной дворы, где изготовляли крепёжные детали для судов; канатный двор, где ссучивали и свивали тросы — «снасти» и «драли» различную «конопатку»; варничный двор, где изготовляли вар и топили смолу для смазывания склизней и герметизации судов.

Спущенные на воду пруда барки через шлюз с «затворами» выводили в «гавани» — специальные бассейны с причалами. Вход в гавань был из пруда, а выход — в Чусовую. Гавани позволяли спустить барку на реку с высокого уровня пруда на низкий речной уровень как в лифте. В гаванях барки загружались товарами. Вокруг причалов громоздились многочисленные амбары — «магазины». Сюда всю зиму свозили продукцию горных заводов, чтобы весной разом отправить всё «в Россию».

Из гаваней уже и «выбегали» «железные караваны» — барки отправлялись в свой опасный путь по Чусовой.

Руководила всем хозяйством «пристанская контора». Она готовила материалы для строительства, заключала подряды, нанимала строителей и бурлаков и рассчитывалась с ними. При конторах даже имелись «тёмные» — тюрьмы, и несли караул становые приставы или наряды казаков, следившие за порядком.

  148