очень нудно 
48 
Ася сделала выражение лица типа «как не стыдно хулиганить» и взяла телефон.
— Я все-таки еще майор? — с облегчением спросил Тугарин. — Вот спасибо, тетя Фаина, а то я уже испугался…
— Я не тетя Фаина, — строго сказала Ася. — Добрый день, господин майор… Хотя после вашего вопроса я уже и не знаю, как к вам обращаться. У вас какие-то сомнения по поводу собственного звания? Вас что — разжаловали или повысили? Или у вас вообще другое звание, а майор — это часть легенды? Впрочем, это не мое дело. Я ведь могу обращаться к вам просто: гражданин начальник.
— Ася Пална! — радостно закричал гражданин начальник. — Добрый день! Я уж думал, тетя Фаина успеет меня на расстрел послать, пока вы были заняты! Интересная у вас семья…
Ася подумала, что семья у нее даже интереснее, чем ему кажется, но вслух сказала прямо противоположное:
— Совершенно обычная семья. Крепкая ячейка советского… то есть российского общества. Прошу прощения, что заставила ждать. Я не знала, что это вы звоните. Обычно тетя Фаина отрывает меня от любого занятия, если звонят по делу. Вы ведь по делу звоните, я правильно понимаю ситуацию?
— А?… Да-а… — Тугарин, кажется, несколько растерялся, но тут же взял себя в руки и заговорил служебным голосом: — Я по делу, да, безусловно… Докладываю: сегодня заключенного… то есть этого, как его… больного Гонсалеса должен навестить отец. В шестнадцать ноль-ноль.
— Да, я в курсе, — отозвалась Ася и с интересом прислушалась, как Тугарин недовольно засопел. — Мне Светлана Алексеевна уже доложила.
— Ну, естественно, — обиженно сказал Тугарин. — Сама доложила, а потом меня ругала, что я вас не предупредил. Я говорю: зачем? Посторонняя информация, никому не интересно. А она говорит, что вы должны знать все, что происходит вокруг.
— Вообще-то все должны знать, что вокруг происходит. С закрытыми глазами жить… опасно. — Ася вспомнила, что как к заключенным, так и к больным принято являться с передачами, и тут же по привычке начала давать руководящие указания: — Обязательно проверьте, что отец принесет Гонсалесу. Ни в коем случае не пропускайте спиртное, сигареты, кофе, консервы, чай, соленые и маринованные овощи, медикаменты, колбасные изделия… Впрочем, вы все равно что-нибудь забудете. Пусть Светлана Алексеевна сначала все проверит, и что разрешит — то и передадите.
— Я уже понял, что у вас хуже, чем в тюрьме, — сказал Тугарин и вздохнул. — Даже чай нельзя! Ну, вообще… А спиртного и сигарет никто и не принесет. Гонсалес сроду и не пил, и не курил. Спортсмен.
— У нас лучше, чем в тюрьме! — Ася обиделась. — В тюрьме людям глаза калечат, а у нас — спасают зрение! Вы ощущаете разницу, гражданин начальник?
— Ася Пална, вы расстроились? — помолчав, опасливо спросил Тугарин. — Я ж просто так ляпнул… Виноват… не подумал. Я обязательно попрошу Светлану Алексеевну передачу проверить. И все ваши распоряжения… М-да… в общем, не волнуйтесь, все будет в порядке. А когда вы придете?
— Когда освобожусь, — со значением сказала Ася. — У меня сегодня чрезвычайно плотный график. И так уже пришлось кое-что передвинуть.
— Конечно, конечно, — спохватился Тугарин. — А тут еще я вас от дела отрываю… Виноват. Тогда до встречи, да? Ася Пална, вы уж побыстрее освобождайтесь… И приходите. Я ждать буду.
— Зачем? — подозрительно спросила Ася. — У вас что-то с глазами? Так обратитесь к Ларисе Ивановне. Или к самому Плотникову, он наверняка в отделении.
— При чем тут глаза? — удивился Тугарин. — У меня с глазами все в порядке. Наверное. Я вас ждать буду не по поводу глаз, а… В общем, это не телефонный разговор.
— Хорошо, я попробую освободиться побыстрее, — сказала Ася и тяжело вздохнула. — Надеюсь, у вас имеются очень веские причины отрывать меня от дела. До встречи. Конец связи.
Никаких особых дел у нее сегодня не было. Так, всякая мелкая ерунда по хозяйству. Но Тугарину это знать не обязательно. Ему обязательно знать, что Асю Палну по пустякам беспокоить не следует. А то Ася Пална, чего доброго, и расстроиться может. А чем это кончится — об этом даже Светлана Алексеевна думать боится. Надо этих трепачей время от времени щелкать по носу, чтобы не думали, будто в сказку попали. А то начнут звонить по пустякам каждые полчаса. Телефон заряжать замучаешься.
Ася вздохнула и пошла заряжать телефон. Похоже, это было главным делом в ее сегодняшнем чрезвычайно плотном графике. Еще — помочь тете Фаине с обедом, догладить наконец выстиранное еще позавчера белье, достроить наконец вместе с Васильком начатый еще три дня назад дом из пластмассовых запчастей, дорисовать наконец вместе с Наташкой начатую еще неделю назад картину, задуманную как букет цветов посреди пустого стола, но по ходу дела превратившуюся в перегруженный донельзя натюрморт — стол, плотно заставленный блюдами со всякими продуктами питания, так что для цветов там места не осталось. Наташка уже забыла тот страшный голодный месяц в пустом доме, но к любым продуктам питания до сих пор относилась с трепетной нежностью. И еще была у нее привычка: как изъявление радости, благодарности, общего благорасположения или в качестве утешения украдкой совать в руку человеку что-нибудь вкусненькое. Для таких случаев у Наташки в карманах всегда были несколько конфет, пара сухариков с орехами или капустная кочерыжка. Отучить ее от этой привычки было невозможно. Впрочем, никто особо и не старался. Просто взяли с нее слово, что жареные пирожки, копченую курицу или, например, соленые огурцы она в карманах носить не будет. Наташка слово дала и завела себе специальную коробку для той еды, которую нельзя носить в карманах. Коробка стояла в холодильнике немножко в сторонке от всего остального, и на нее никто не посягал, Наташка раздавала из нее пирожки и соленые огурцы тем, кому сама считала нужным. Вообще-то всем. Она была благорасположена ко всем без исключения. Опять же — утешать многих время от времени приходилось. Особенно Митьку, который очень страдал, не имея права гонять на мотоцикле, и Соню, которая страдала непонятно почему, но очень сильно — так, что иногда даже плакала, спрятавшись где-нибудь в укромном углу большого дома, а если в доме было столько народу, что не очень-то спрячешься, то Соня пряталась в саду. Даже зимой. Разве можно? Наташка бдительно следила за Соней и к ее возвращению из школы держала наготове самую большую конфету или самый твердый кусок копченой колбасы. На всякий случай. Сегодня Соня возвращалась из школы веселая — она знала, что Ася должна быть дома, так что причин для тоски не было. Поэтому Наташка сунула конфету Соне в руку как выражение симпатии, или в качестве поощрительного приза за хорошее настроение, или просто так. Просто потому, что конфета была уже наготове. Соня засмеялась, чмокнула Наташку в нос и тут же принялась резать конфету на шесть частей, потому что Митька тоже уже скоро должен был прийти…
48 
