24 
* * *
- Да! Теперь решено. Без возврата
- Я покинул родные поля.
- Уж не будут листвою крылатой
- Надо мною звенеть тополя.
- Низкий дом без меня ссутулится,
- Старый пес мой давно издох.
- На московских изогнутых улицах
- Умереть, знать, судил мне Бог.
- Я люблю этот город вязевый,
- Пусть обрюзг он и пусть одрях,
- Золотая дремотная Азия
- Опочила на куполах.
- А когда ночью светит месяц,
- Когда светит… черт знает как!
- Я иду, головою свесясь,
- Переулком в знакомый кабак.
- Шум и гам в этом логове жутком,
- Но всю ночь напролет, до зари,
- Я читаю стихи проституткам
- И с бандитами жарю спирт.
- Сердце бьется все чаще и чаще,
- И уж я говорю невпопад:
- Я такой же, как вы, пропащий,
- Мне теперь не уйти назад.
- Низкий дом без меня ссутилится,
- Старый пес мой давно издох.
- На московских изогнутых улицах
- Умереть, знать, судил мне Бог.
1922
* * *
- Снова пьют здесь, дерутся и плачут
- Под гармоники желтую грусть.
- Проклинают свои неудачи,
- Вспоминают московскую Русь.
- И я сам, опустясь головою,
- Заливаю глаза вином,
- Чтоб не видеть в лицо роковое,
- Чтоб подумать хоть миг об ином.
- Что-то всеми навек утрачено.
- Май мой синий! Июнь голубой!
- Не с того ль так чадит мертвячиной
- Над пропащею этой гульбой.
- Ах, сегодня так весело россам,
- Самогонного спирта – река.
- Гармонист с провалившимся носом
- Им про Волгу поет и про Чека.
- Что-то злое во взорах безумных,
- Непокорное в громких речах.
- Жалко им тех дурашливых, юных,
- Что сгубили свою жизнь сгоряча.
- Жалко им, что октябрь суровый
- Обманул их в своей пурге.
- И уж удалью точится новой
- Крепко спрятанный нож в сапоге.
- Где ж вы те, что ушли далече?
- Ярко ль светят вам наши лучи?
- Гармонист спиртом сифилис лечит,
- Что в киргизских степях получил.
- Нет! таких не поднять, не рассеять!
- Бесшабашность им гнилью дана.
- Ты, Рассея моя… Рас… сея…
- Азиатская сторона!
1922
* * *
- Сыпь, гармоника! Скука… Скука…
- Гармонист пальцы льет волной.
- Пей со мною, паршивая сука,
- Пей со мной.
- Излюбили тебя, измызгали,
- Невтерпеж!
- Что ж ты смотришь так синими брызгами,
- Иль в морду хошь?
- В огород бы тебя, на чучело,
- Пугать ворон.
- До печенок меня замучила
- Со всех сторон.
- Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!
- Пей, выдра! Пей!
- Мне бы лучше вон ту, сисястую, —
- Она глупей.
- Я средь женщин тебя не первую,
- Немало вас,
- Но с такой вот, как ты, со стервою
- Лишь в первый раз.
- Чем больнее, тем звонче,
- То здесь, то там.
- Я с собой не покончу,
- Иди к чертям.
- К вашей своре собачьей
- Пора простыть.
- Дорогая… я плачу…
- Прости… прости…
<<1922>>
* * *
- Пой же, пой. На проклятой гитаре
- Пальцы пляшут твои в полукруг.
- Захлебнуться бы в этом угаре,
- Мой последний, единственный друг.
- Не гляди на ее запястья
- И с плечей ее льющийся шелк.
- Я искал в этой женщине счастья,
- А нечаянно гибель нашел.
- Я не знал, что любовь – зараза,
- Я не знал, что любовь – чума.
- Подошла и прищуренным глазом
- Хулигана свела с ума.
- Пой, мой друг. Навевай мне снова
- Нашу прежнюю буйную рань.
- Пусть целует она другова,
- Молодая, красивая дрянь.
- Ах, постой. Я ее не ругаю.
- Ах, постой. Я ее не кляну.
- Дай тебе про себя я сыграю
- Под басовую эту струну.
- Льется дней моих розовый купол.
- В сердце снов золотых сума.
- Много девушек я перещупал,
- Много женщин в углах прижимал.
- Да! есть горькая правда земли,
- Подсмотрел я ребяческим оком:
- Лижут в очередь кобели
- Истекающую суку соком.
- Так чего ж мне ее ревновать.
- Так чего ж мне болеть такому.
- Наша жизнь – простыня да кровать.
- Наша жизнь – поцелуй да в омут.
- Пой же, пой! В роковом размахе
- Этих рук роковая беда.
- Только знаешь, пошли их на хер…
- Не умру я, мой друг, никогда.
<<1922>>
24 
