очень нудно 
73 
– Как странно, – заметил я.
– Что странно?
– Кажусь себе туристом в собственной стране. – Я глядел на пастуха в окружении шести тощих коз.
Фарид осклабился:
– Ты все еще считаешь эту страну своей?
– Она у меня в душе, – ответил я резче, чем следовало бы.
– И это после двадцати лет жизни в Америке?
Фарид осторожно объехал рытвину.
– Мое детство прошло в Афганистане. Фарид фыркнул.
– Тебе смешно? – спросил я.
– Не обращай внимания.
– Интересно узнать, почему ты фыркаешь? Глаза у шофера блеснули.
– Хочешь знать? – ехидно спросил он. – Давай сыграем в угадайку, ага-сагиб. Ты, наверное, жил в большом доме за высоким забором, два или даже три этажа, большой сад, а за фруктовыми деревьями и цветами ухаживал садовник. Отец твой ездил на американской машине, и у вас были слуги, хазарейцы, скорее всего. Когда в доме устраивались приемы, комнаты украшали специально нанятые люди. На пиры приходили друзья, пили и болтали про свои поездки в Европу или Америку. И клянусь глазами моего старшего сына, ты сейчас впервые в жизни надел паколь. – Фарид ухмыльнулся. Зубы у него были гнилые. – Я все верно описал?
– Зачем ты так?
– Ты ведь сам спросил. – Фарид указал на бредущего по тропе старика в лохмотьях, который, сгорбясь, тащил на спине мешок с соломой: – Вот настоящий Афганистан, ага-сагиб, тот, который я знаю. А ты всегда был здесь туристом. Откуда тебе знать, как живут люди?
Рахим-хан предупреждал меня, чтобы я не рассчитывал на теплую встречу со стороны тех, кто остался и перенес все тяготы войны.
– Мне жаль, что твоего отца убили, – сказал я. – Мне жаль, что твои дочки погибли. Мне жаль, что ты потерял пальцы на руке.
– А что мне толку с твоих слов? Ты-то зачем вернулся сюда? Продашь отцовский участок и с денежками в кармане упорхнешь обратно в Америку к мамочке?
– Моя мама умерла, когда рожала меня. Фарид молча закурил.
– На обочину!
– Что?!
– Сверни на обочину и остановись! – просипел я. – Меня сейчас вырвет.
И я выскочил из машины и замер, зажмурившись.
Близился вечер. Дорога спускалась в долину Ланди-Хана, сожженные солнцем вершины и голые бесплодные склоны сменились пейзажами, куда более радующими глаз. За Торхамом вдоль дороги появились сосны, правда, их было как-то меньше, чем помнилось мне, и многие деревья стояли без хвои. Мы подъезжали к Джелалабаду. Ночевать мы собирались у брата Фарида.
Еще до захода солнца мы въехали в Джелалабад, столицу провинции Нангархар. Когда-то город был знаменит прежде всего своими фруктами и мягким теплым климатом. Каменные дома и многоэтажные здания по-прежнему украшали центр города, но пальм поубавилось. Зато тут и там появились развалины.
Фарид свернул в узкий незамощенный переулок и остановился у пересохшей канавы. Я выскользнул из машины, распрямил мышцы и вдохнул полной грудью. В старые добрые времена ветерок донес бы с орошаемых полей сладкий запах сахарного тростника, весь город был пропитан им. Я закрыл глаза и принюхался. Приятные ароматы отсутствовали начисто.
– Идем, – поторопил меня Фарид.
Мимо голых тополей и разрушенных саманных стен мы пробрались по засохшей грязи к обветшавшему домику. Оглянувшись, Фарид постучал в дверь.
Выглянула молодая женщина в белом платке, подняла на меня зелено-голубые глаза и отшатнулась. Но тут взгляд ее упал на Фарида. Лицо женщины осветила радость.
– Салям алейкум, Кэка Фарид!
– Салям, Мариам-джан. – Фарид впервые за весь день улыбнулся и поцеловал ее в макушку.
Женщина отступила в сторону, пропуская нас в дом. На меня она глядела с опаской.
Низкий потолок, совершенно голые стены, пара светильников в углу, соломенная циновка на полу. Обувь полагалось снять, что мы и сделали. У стены на тюфяке, прикрытом одеялом с обмахрившимися краями, скрестив ноги, сидели три мальчика. Высокий, широкоплечий бородач встал, чтобы поздороваться с нами. Они с Фаридом обнялись и расцеловались.
– Это Вахид, мой старший брат, – представил бородача Фарид. – А это Амир-ага, он приехал из Америки.
Вахид усадил меня рядом с собой, напротив мальчиков, которые так и повисли на Фариде. Как я ни противился, Вахид велел старшему сыну принести еще одеяло, чтобы мне было удобно на полу. Мариам занялась чаем.
– Как доехали? Не повстречали грабителей на перевале Хайбер? – шутливым тоном спросил Вахид. Хайбер во все века был знаменит своими разбойниками с большой дороги. – Хотя какой уважающий себя дозд покусится на колымагу моего брата.
73 
