очень нудно 
22 
Поздно ночью я позволила отвести себя на пристань и устроила там представление под названием «яхтофобия». За исключением морской болезни, которую мне никак не удавалось вызвать у себя, я изобразила все, что только видала и слышала на эту тему, и сама себе стала невыносима.
* * *
На следующий день я развила бурную деятельность. Тщательнейшим образом обследовав все помещения, я обнаружила множество интересных и совершенно ненужных мне вещей: электроподстанцию, насосную станцию, машинное отделение и радиоузел. Только под конец я нашла то, что искала. В самом низу, почти на уровне внутреннего двора, находилось помещение с многочисленными пультами, радарными и телевизионными экранами и электрифицированной картой местности. Я провела там чуть ли не полчаса, пока они не спохватились и не выгнали меня, и то не очень сердились при этом. Видимо, считали, что мне вовек во всем этом не разобраться, и я не скажу, что они так уж ошибались. А того обстоятельства, что в критических жизненных ситуациях мои умственные способности достигают недосягаемых высот, я и сама не знала.
Мои умственные способности в течение упомянутого выше получаса позволили мне выявить на электрифицированной карте все интересующие меня объекты: подземный переход к помосту над бухтой, куда вошла яхта, подъёмный мост у въезда в резиденцию и что-то непонятное в самом конце дороги. В натуре я этого не видела и поэтому не имела понятия, что бы это означало, предполагала только, что, видимо, какая-то преграда на шоссе. Обнаружила я также, какой рычаг управляет каждым из этих объектов, но вот главного мне не удалось выяснить, а именно — какой рычаг ведает подъёмным мостом.
После того, как меня выдворили из диспетчерской, я продолжила свои изыскательские работы и обнаружила прямой лифт, связывающий здание с гаражом, в котором все ещё стоял чёрный «ягуар». С тоской поглядела я на машину, подумала над тем, где они могут держать ключи от зажигания, ничего на придумала и отправилась дальше.
Осмотрев на всякий случай оба вертолёта на террасе, я искупалась в бассейне и наконец решила отдохнуть под пальмой. Отсюда я видела, как прилетел третий вертолёт и из него вышел маленький бандит. Он поговорил с другим, в белом костюме, теперь я знала, что так одевался обслуживающий персонал высшей категории, после чего вошёл в дом. Я видела, как из гаража выехал «ягуар», в котором сидел только один шофёр — тот самый чёрный бандит с лицом убийцы. Я видела, как во двор въехал грузовик, и с него стали сгружать какие-то ящики.
Все это я могла свободно рассмотреть, так как во время сегодняшних изысканий обзавелась попутно некоторыми полезными вещами. В их числе был превосходный цейсовский бинокль, очень острый пружинный нож и литературное произведение, которое называлось, если память мне не изменяет, «Пособие для яхтсмена-любителя» на английском языке, и я собиралась почитать его на досуге — на всякий случай. Бинокль и нож я тоже прихватила на всякий случай, ведь никогда не знаешь, что тебе понадобится. Присваивая их, я не испытывала ни малейших угрызений совести.
Вертолёт опять взлетел. Рассматривая в бинокль окрестности, я особое внимание уделила дороге. Думаю, что с этой высоты она просматривалась примерно километров на десять, не вся, разумеется, а лишь отдельные участки. Под самым носом торчал мост, и я вдруг сообразила, что легко и просто могу узнать, каким рычагом он приводится в действие. Достаточно быть в диспетчерской в тот момент, когда к нам будет приближаться или уезжать от нас какая-нибудь машина. Сейчас мост поднят, значит, надо будет его опустить.
Конечно, я могла просидеть под своей пальмой и целые сутки, не спуская бинокля с дороги, но мне посчастливилось. Сначала вернулся вертолёт, и из него вышли трое незнакомых мне мужчин, а вскоре я увидела, что по дороге что-то движется. Конечно, на таком расстоянии нельзя было определить, «ягуар» это или другая машина и едет ли она к нам или свернёт куда-нибудь в сторону, но я на всякий случай стремительно бросилась вниз. Точнее, постаралась как можно быстрее преодолеть на четвереньках путь по скалам.
Дверь в диспетчерскую не запиралась на ключ и, как все двери, раздвинулась бесшумно при моем приближении. С бьющимся сердцем, затаив дыхание, остановилась я за спиной человека, сидящего за пультом. Белый костюм свидетельствовал о его принадлежности к высшей касте. Он внимательно следил за картой, по которой медленно передвигалась светящаяся точка, а у меня просто глаза разбежались, я не знала, на чем сосредоточить внимание. Ах, как бы мне пригодилось сейчас strabismus divergens, расходящееся косоглазие.
22 
