41 
– Значит, так, – словно генерал на параде, докладывающий маршалу, гаркнул Шепелев, – возьмешь вертолет. Мой вертолет. С пилотом сам договоришься в авиаотряде.
– Понял, Семен Никанорыч.
– Бери Владика, мать его, Эдика, еще пару человек. Всех без оружия.
– Как же без оружия, Семен Никанорыч?
– Так, – огрызнулся Шепелев, – еще подстрелите с перепугу. Ну все, – он устало откинулся в кресле, показывая, что беседа закончена, – иди, действуй.
Карагодин тяжело поднялся и, кивнув начальнику, направился к двери.
* * *
Эдик с Владиком сидели в гараже на табуретах рядом со стеклянной будкой. Между ними стоял еще один табурет, выкрашенный суриком, на котором лежали засаленные, перепачканные машинным маслом карты. От нечего делать бойцы играли в подкидного.
В гараже было тепло, поэтому куртки Эдика и Владика висели на вбитых в оштукатуренную стену гвоздях. Братья шлепали картами по табурету и негромко переговаривались.
– Шесть.
Шлеп.
– А мы твою шестерку – валетиком.
Шлеп.
– Валет.
Шлеп.
– А мы его карлом.
Шлеп.
– Король, – собирался подкинуть Владик, да так и застыл с поднятой рукой, в которой сжимал карту.
Двери лифта разъехались. В гараж молча ввалился Карагодин. Молчать-то он молчал, но это его молчание ничего доброго не предвещало. Владик заметил у него в руках хрустальный стакан, о котором Карагодин вспомнил только тогда, когда остановился лифт.
Не доходя до игроков нескольких шагов, начальник охраны замахнулся и что было сил запустил стаканом во Владика, целя ему в голову. Владик поднял вторую руку, прикрываясь от летящей посудины, но стакан просвистел мимо. Ударившись в стену, он разлетелся на мелкие осколки, посыпавшиеся на обоих игроков.
Карагодин на этом не остановился. Он с разбега врезался во Владика, который не удержался и свалился на бетонный пол. Николай Петрович запрыгнул на него верхом, как на норовистую лошадь, и принялся дубасить двумя руками, норовя попасть в голову. Он был гораздо легче своего подчиненного, но в нем все кипело, словно в раскочегаренном самоваре. Поэтому Владику удавалось парировать его удары с большим трудом. Он подставлял ладони, предплечья, уворачивался, пытаясь понять, чем вызвана вспышка шефа.
– Придурок, стрелок-радист, гоблин сраный! – приговаривал Карагодин, нанося очередной удар.
Несколько из них даже достигли своей цели, зацепив по касательной большую голову Владика.
– Урод лохматый! – продолжал Карагодин, хотя Владика, подстриженного почти под «ноль», лохматым можно было назвать только при большом воображении.
– Растяпа, олух гнилой, кот помойный, – не унимался Карагодин, – тебе только кур щупать, курощуп гребаный!
Он тяжело дышал, раскраснелся, как в парной после двадцатиминутного захода, но все не мог остановиться. Наконец, замахнувшись последний раз, он сплюнул на пол и опустил руку. Встал.
Эдик глядел, как начальник разделывается с его братом, но опасался вклиниться. Сначала он отошел немного в сторону, а потом приблизился, чтобы вмешаться, если разборка зайдет слишком далеко.
– Гондон. – Карагодин устало ткнул лежащего Владика носком сапога.
– Чего такое, Палыч? – Владик сел, прислонившись к стене, осторожно поглядывая на шефа.
– Чего такое?! – Карагодин воздел дрожащие руки к потолку. – Он еще спрашивает!
Осмотревшись, он поднял один из табуретов и со вздохом опустился на него.
Поняв, что основная волна цунами прошла, Владик тоже поднялся, но остался стоять перед Карагодиным.
– Я чего-то не понимаю, – пожал Владик накачанными плечами.
– Это уж точно, где тебе понять, – выпустив пар, Карагодин сбавил обороты, – а кто якута замочил?
– Так ведь убежать он хотел… Вы ж сами видели…
– Догонять нужно было, – сморщившись, как печеная картошка, ехидно заметил Карагодин, – а не палить. Ладно якут, а полярника кто упустил?
– Да он бегает, как… – Владик задумался, подбирая нужное сравнение, -…как олень, блин.
– С твоими ногами ты сам как олень, блин, должен бегать. Курить нужно меньше.
Владик молча переминался с ноги на ногу, словно великовозрастный школьник. Он не знал, куда деть свои большие руки, поэтому разминал пальцы.
– В общем, так, орлы, – расправил грудь бывший подполковник, – полярника этого нужно взять во что бы то ни стало.
– Да куда он денется, Палыч? – пожал плечами Эдик, решивший поддержать брата.
41 
