очень нудно 
54 
Мы вернулись на исходную позицию, которая оказалась наиболее удобной для наблюдения. Пользуясь случаем, полковник выкурил вонючую сигарету.
Время приближалось к половине седьмого. Изо всех сил стараясь говорить шепотом, мы обсуждали цель визита Колобка на Пятницкое кладбище.
– Не спать же он сюда пришел, – сказал я.
– Может, поразмыслить над бренностью бытия? – философски высказался Чехов. – А что, обстановка очень даже способствует.
В половине седьмого Чехов насторожился.
– Птичка замолчала, – сообщил он.
Не успел я поинтересоваться, что бы это значило, как в некотором отдалении послышались приглушенные расстоянием шаги. Полковник забеспокоился.
– Даже если наш приятель ждет кого-то другого, если он вообще кого-то ждет, очень неловкая получится ситуация, когда посетители на него наткнутся.
– Это точно, – согласился я, – еще не хватало, чтобы какую-нибудь чувствительную вдову хватила кондрашка. Постой-ка, у меня появилась гениальная идея.
– Ты уверен?.. – начал было Чехов.
– Уверен, – перебил я, сытый по горло его наставлениями о конспирации. – Прошу всех сохранять спокойствие.
Шаги неумолимо приближались. Я торопливо поднял с земли мелкий камешек и запустил его в сторону рябинового куста. Храп сменился недовольным бурчанием, но через секунду-другую возобновился снова. Шаги слышались уже совсем рядом. Плюнув на осторожность – а что оставалось? – я выбрал камешек потяжелее, но на этот раз метился уже в скамью. Пригнуться я успел как раз в тот момент, когда из-за одиноко стоящего раскидистого дерева, здорово ограничивающего обзор, появился неторопливый посетитель.
Звучно ударив о дерево, камешек отлетел в сторону, а похрапывание мгновенно прекратилось. Замерли и шаги. Мы с Чеховым затаили дыхание.
Посетитель возобновил движение, но теперь передвигался еще более неторопливо. Очевидно, он свернул с дорожки, так как теперь в тишине отчетливо слышалось характерное поскрипывание под подошвами неутоптанной земли и хруст мелких веточек.
Человек остановился. Мы вздохнули свободнее, но ненадолго: торопливо приближался еще кто-то, причем этот кто-то шел неизвестно с какой стороны.
Второй, точнее, третий, если учитывать Крутикова, любитель тишины очень спешил. Промчался он в опасной близости от нас, и я поневоле вжался в землю, надеясь сойти если не за травинку, то хотя бы за пенечек, каких вокруг было разбросано немало.
Наконец остановился и он, причем также где-то невдалеке. На некоторое время восстановилась тишина, даже птичка защебетала до неприличия беззаботно. Я рискнул осторожно высунуться из укрытия, ткнув между делом перестраховщика Чехова. Не в прятки же мы, в конце концов, играем, а сидим в засаде. Следовательно, наша задача – внимательно наблюдать и не пропускать ничего важного. А как можно вообще что-либо увидеть, зарывшись носом в землю?
Взору моему предстала прелюбопытнейшая картина. Оба посетителя – за неимением более точного термина я обозначил их для себя пока так – чинно стояли у соседних надгробий, опустив головы и предаваясь то ли мыслям о вечном, то ли воспоминаниям. Первым, очевидно, пришел тот, что повыше и помоложе. Второй, обремененный заметным животиком и небольшим букетиком цветов в руках, выглядел несколько испуганным и все время нервно переминался с ноги на ногу. Очевидно, кладбищенская атмосфера его совсем не привлекала, а скорее угнетала. Букетик он аккуратно уложил на надгробную плиту, некоторое время добросовестно молчал, выдерживая приличия, но вскоре не удержался и что-то сказал Высокому. Тот ответил довольно резко, но Толстенького это если и смутило, то чувство одиночества оказалось сильнее, и он сказал что-то еще. Высокий проникся сочувствием, потому что на этот раз отвечал уже более спокойно. Постепенно между ними завязалась довольно оживленная беседа, а в какой-то момент мне показалось, что даже возник небольшой спор.
Но пикантность картины заключалась не в этом. Все-таки разбуженный моими стараниями Колобок проявил к беседе посетителей чрезвычайное любопытство. Очевидно, он также находился слишком далеко, чтобы понять содержание беседы. Лично я так вообще не смог разобрать ни слова. Еще до того, как была произнесена первая фраза, Колобок начал подыскивать более удобную позицию для подслушивания. Сначала он пометался из стороны в сторону. А потом встал на четвереньки и «пошел», если можно так выразиться, по направлению к говорящим. Я был так увлечен этим зрелищем, что не сразу заметил Чехова, наблюдавшего за происходящим, буквально разинув рот.
54 
