Лирики

– Извините, овощная база здесь?

– Ох ты господи, какая прелесть! Родной юморок! До боли знакомый родной юморок. Причем все один и тот же… Вы ко мне из программы «Аншлаг», товарищи? Или из «Смехопанорамы»? Ну заходите, черти, не стойте на пороге. Морозу напустите. У меня тут и так батареи еле теплые! Сейчас чайник поставлю. Чай будете?

– А может… покрепче чего-нибудь?

– Не трави душу, Зубр! Нельзя мне сегодня.

– Работаешь?

– Работаю, будь оно проклято…

Художник Коля Бирюков был счастливым обладателем студии на Остоженке. Эта роскошь досталась по наследству от дяди. Тот тоже был художником, причем настоящим, не чета Коле. Прославился еще в советские времена, писал в духе старых голландцев, выставлялся в престижных галереях. Лет десять назад уехал в Париж и на родину возвращаться, похоже, не планировал. Ну а Коля… Коля был, положа руку на сердце, просто ремесленник. Нет, техникой он владел, и очень даже недурно. Но это единственное, чем он мог похвалиться как живописец. Не хватало всего остального, того, чем художник отличается от фотоаппарата: фантазии, смелости, своего взгляда. В общем, у собратьев по цеху, друзей-художников, работы Николая успеха не имели. Зато они весьма котировались среди офис-менеджеров и прочей подобной публики, удачно сочетающей в себе два полезных качества – платежеспособность и отсутствие художественного вкуса. Так что на недостаток покупателей Коля не жаловался и в материальном плане чувствовал себя вполне хорошо.

Мастерскую на Остоженке друзья Николая окрестили «овощной базой» – за постоянно царивший в ней запах овощей и фруктов, часто, увы, несвежий. Дело в том, что основной специальностью Коли были натюрморты из этих даров природы. Вот и сейчас он трудился над очередной скорбной композицией. На большом красивом блюде лежал арбуз, а рядом с ним три мандарина. На холсте этот фруктовый ансамбль отражался почти как в зеркале: «фотографировать» при помощи кисти Коля умел! Точнее, отражение было частичным: один мандарин и половину арбуза еще оставалось дописать.

– Ну и почему такая спешка? Боишься, что арбуз протухнет? – спросил один из гостей, искусствовед Матвей Зубрин.

– Да нет, просто дедлайн подошел. Завтра сдать клиенту надо. Вот угадайте, зачем он эту хрень заказал.

– А что за клиент?

– Да так, обычный. Бизнесмен. Торгует мебелью.

– Ну не знаю. Боюсь даже предположить. Догадываюсь, что это нечто за гранью добра и зла.

– Именно! Прикиньте, он хочет этот натюрморт своей любовнице подарить на день Святого Валентина! Ну а сегодня, сами понимаете, – двенадцатое февраля. Так что все, крайний срок…

– Ой божечки… Бедная женщина. По-моему, такой подарок только на день Слепого Валентина уместен! – рассмеялся второй гость, дизайнер-авангардист Аркадий Талалаев.

– Ох, Аркаша, Аркаша. Чья бы корова мычала. Сам-то чем сейчас занят? Очередную помоечку ваяешь?

Да, Аркадия тоже нельзя было назвать мастером изящных искусств. Он, если угодно, являлся полной противоположностью Коли: фантазия работала, а вот техника рисунка была ни к черту! Впрочем, это Аркашу нисколько не смущало, и надо сказать, спрос на его объекты и инсталляции (по выражению приятелей, «помоечки») тоже был неплохой. Последний его шедевр в предновогодние дни украсил reception одной из столичных страховых компаний – настенный календарь в виде большой беременной куклы. Между ног свисает веревочка. За нее надо дергать один раз в день начиная с первого января. Каждый раз из-под платья выпадает маленький пластмассовый пупсик, с обозначением соответствующего числа и месяца.

– Проблема-то у меня не с этим чертовым арбузом, – рассказывал Коля, снова взявшись за кисть. – Тут уже совсем чуть-чуть осталось доделать. Но еще, блин, пара заказов срочных висит. Отказаться не мог. Кто ж от денег отказывается! А времени нет совсем. На самом деле катастрофа. Не знаю, как успеть! Время, время, время…

– Вымя, пламя, племя, семя, – срифмовал Аркадий. – Слушай, кисти у тебя, я смотрю, клевые. Где брал?

– Да на Крымском Валу.

– Это где «Всё для художника»?

– Угу. Всё. Кроме самого главного…

– Это чего же?

– Да времени, ё-моё!

– Да что ты говоришь! На Крымском Валу? И не продается время?

– Да, вот представь себе… – сказал Коля, опустив кисть и придирчиво глядя на холст. – Прихожу на Крымский Вал. Там девушка такая симпатичная работает. Улыбается, говорит мне: «Что вас интересует? Багетные рамы? Холсты, грунты, подрамники? Мастихины, этюдники? Краски масляные? Олифы для иконописи? У нас сегодня есть всё!» Я спрашиваю: «Девушка, а время у вас сегодня есть?» Сразу улыбаться перестала. «Времени у меня сегодня нет, – говорит. – И завтра тоже».

  3