19 
Дядя Слава кивнул головой на парня, который меня сюда привел.
– Мне только человека там найти, больше ничего, – начала я почему-то оправдываться. – Я ведь только на минуту туда…
– Человека, говоришь? – старик спросил это как-то удивленно. – Что ж ты лучше-то место не выбрала, где тебе человека-то поискать… Я там всех знаю, человека ты там не найдешь…
Дядя Слава покачал головой, а я уже начинала злиться. Стоило, конечно, тащиться в эту заваленную металлом и заросшую грязью каморку, чтобы выслушивать проповеди старого алкоголика!
– Мне нужен Крот! – резко сказала я ему. – На два слова.
– Да хоть на одно! Разве в этом дело? – сказал дядя Слава. – Ты смотри, осторожней с этим Кротом. А то он тебя быстро приспособит. Ты деваха видная… Смотри, не пей ничего, что он тебе наливать будет! Он будет наливать, вот увидишь. А то очнешься потом в какой-нибудь грязной каморке, вроде этой…
Он обвел глазами свои владения.
– …и будут тебя колоть, пока память не потеряешь. А потом будешь минет в «Дыре» делать за то, чтобы Крот тебе дозу вколол…
Я, честно говоря, была ошарашена. И не столько нравами московского дна, сколько связями Лаптева с такого рода людьми.
– Хорошо, дядь Слав, спасибо, что предупредил. Я буду осторожна, – сказала я. – Говори, как пройти туда…
Минуты три он объяснял мне, как найти «Дыру» в сплетении переулков и тупиков около Казанского вокзала. Забегаловка действительно оказалась рядом, но ему пришлось подробно нарисовать мне на клочке бумаги, где нужно будет сворачивать, сколько поворотов идти направо, сколько налево, а где придется перелезть забор и пройти метров сто заброшенным сквериком.
Я отправилась на поиски и, оглянувшись в двери его каморки, увидела, как он наливает в чайную чашку темную жидкость из заварочного чайника.
Глава 10
Только разыскав «Пробоину», я поняла, что, если бы не помощь дяди Славы, я бы просто не нашла ее никогда. Я перелезла через забор в том месте, которое он мне указал, прошла через заросший кустами сквер и оказалась в глухом дворе. В правой его стене я увидела пять дверей и пошла ко второй слева. Ни над ней, ни на ней не было ни вывески, ни надписи, ни даже стрелки, нарисованной мелом. И все пять дверей были совершенно одинаковыми – грязными и облезлыми.
Открыв одну из них, я спустилась по узкой расшатанной деревянной лестнице, прошла длинным грязным коридором с несколькими закрытыми дверями и наконец, открыв дверь в самом конце коридора, оказалась в зале со сводчатыми стенами и куполообразным потолком.
Из-за табачного дыма разглядеть что-нибудь в зале было очень сложно. Ясно было, что он небольшой, столов на шесть-семь. Все они оказались заняты, за всеми сидели личности полууголовного вида, те, кого называют «синяками», все курили, все пили водку или вино, все матерились. Никто ничего не ел, не закусывал, когда пил. Кололись в открытую, время от времени обращаясь к бармену за шприцем. Никакой музыки слышно не было.
В глубине зала я разглядела прилавок или стойку бара, за которой торчал лысый человек среднего роста. Подойдя поближе, я увидела его маленькие бегающие глазки. Вытянутое вперед лицо, заканчивающееся острым носом, и маленькие жесткие усики, черневшие под носом. Не было никаких сомнений, что это и есть сам Крот, настолько его лицо оправдывало эту кличку.
Когда я вошла, никто из сидящих в зале на меня внимания не обратил. Но у бармена я сразу же заметила хищный интерес в глазах. Заговорил он со мной первым, криво улыбаясь и глядя очень настороженно.
– Что, красотка, невтерпеж? Ширнуться надо?
Я покачала головой.
– Тогда выпей со мной! Я угощаю…
Не дожидаясь моего согласия, он поставил на стойку две стопки. Плеснул грамм тридцать водки сначала в одну, потом в другую. Если бы не предупреждение дяди Славы, я бы и внимания не обратила, что после того, как он налил одну стопку, Крот сделал вид, что его что-то отвлекло и на секунду отвернулся от стойки с бутылкой в руке. Я еле успела заметить, как он ее подменил. И потом уже налил мне. Но уже не водку, а неизвестно что.
– Давай! – сказал Крот, поднимая свою стопку. – За красивых девушек, которые развлекают старого Крота в его норе!
Я не спешила поддержать его тост. Признаюсь честно, уже давно, как только я поняла, к какого сорта людям направил меня Лаптев, где-то на краю моего сознания все время копошилась одна и та же мысль. Она, как я чувствовала, могла завести меня очень далеко.
19 
