68 
Лаптев вдруг вскочил и заорал:
– Наехать на меня хотела, сука? Сейчас ты у меня на пулю наедешь…
Он рванул пистолет из кармана и прицелился в меня. Я замерла, прощаясь со своей так неудачно заканчивающейся жизнью…
Сигнал радиотелефона прозвучал на мгновение раньше выстрела. Наверное, он и заставил дрогнуть руку Лаптева, когда тот нажимал на курок… Пуля тупо шлепнула в подушку рядом с моей головой… Мгновенная жаркая волна прокатилась по мне – от ног к голове…
«Промахнулся, скотина!.. – подумала я. – Значит, жива останусь!»
Лаптев разразился матом и долго орал в трубку, прежде чем дал звонившему сказать хоть слово… Потом он замолчал, усмехнулся и взглянул на меня…
– Она в полном порядке. Пока еще, – сказал он уже спокойно. – А почему ему нужна именно она? Что, у нас мало девочек? И откуда он вообще знает, что она – здесь?.. Что? На улице увидел? Глазастый какой, мать его!.. Скажи, что она ему померещилась. Да-да, глюки! Нет у нас такой девочки, понял? Так этому придурку и скажи!
Лаптев спрятал телефон в карман и добавил, явно для меня:
– Через пару минут не будет…
Он медленно подошел к кровати, наклонился надо мной. Его мерзкое мрачное лицо заслонило собой весь потолок. Рука легла на мою грудь. Пальцы, сминая рубашку, вяло сжались на секунду, но тут же расслабились. Он убрал руку и тяжело вздохнул.
– Можешь не рассчитывать, что я оставлю тебя в живых и разрешу работать на меня. Хотя на тебе и можно было бы неплохо заработать… В тебе есть что-то особенное, женское, а не бабье… – сказал он. – Ты была бы украшением среди девочек… Гости просто очередь бы на тебя занимали… Один только что о тебе уже спрашивал. Скандалит, тебя хочет… На улице тебя увидел… Ты сумела бы сделать у меня карьеру, если бы, конечно, я тебя в живых оставил…
Я слушала его со странным чувством, как будто он говорит не обо мне, а о ком-то другом. Или обо мне, но не настоящей, а о той, которая осталась в далеком прошлом и вдруг откуда-то вынырнула и оказалась совсем рядом… Я никак не могла поверить до конца, что попала в ловушку, и если не сделаю сейчас чего-то совершенно для него неожиданного, то не могу рассчитывать даже на унылую судьбу пленницы Лаптева, которую он будет продавать своим гостям… А выбраться я могла разве что с помощью какого-нибудь чуда… Но я никогда до конца не была уверена, что чудеса случаются и в реальной жизни тоже… Реальная жизнь конкретна и груба… Как пальцы этого мрачного ублюдка…
Лаптев принялся расстегивать мою рубашку от Версаче своими корявыми неумелыми пальцами. Я напряглась, но не шевелилась… Он наконец кое-как справился с тремя ее пуговицами и, распахнув рубашку, тупым взглядом уставился на мои груди.
…Я уже решила, куда буду бить его и чем. Сначала сгибаю ногу и резко бью его правым коленом в живот. Он схватится за живот и наклонится ко мне еще ниже. Тогда я обеими руками одновременно ударю его ладонями по ушам. А потом уже я вскочу и разобью о его голову одну из напольных ваз. А потом – будь что будет…
Но драться с ним мне не пришлось. Он поджал губы, сморщил нос и резко задернул мою грудь рубашкой. Потом выпрямился, сунул руку в карман брюк, что-то там пошарил и опять тяжело вздохнул.
– Черт с тобой! – сказал он мне. – Я, к сожалению, уже слишком стар. Меня возбуждает теперь только грубая женская плоть – мягкие титьки, мясистые зады… А у тебя…
Он презрительно хмыкнул.
«Урод! – молча возмутилась я. – У меня прекрасные груди! Да ты просто импотент!..»
Мне вновь очень захотелось ему врезать, и я еле-еле сдержалась, сообразив, что за дверью торчит вооруженный охранник, который меня сюда привел…
И все же я внимательно посмотрела на дверь, как бы оценивая свои возможности – что, если попробовать? Отобрать у Лаптева пистолет. Связать его. Рывком распахнуть дверь. Мое появление с пистолетом в руке для охранника будет явной неожиданностью… «Брось автомат, ублюдок! Или я вышибу тебе мозги!» Только – никакой дрожи в голосе. Двигаться очень быстро. Говорить жестко и решительно. Пистолет держать двумя руками. Так будет внушительней… Он бросит автомат на пол. Если не бросит – стрелять! Куда? Откуда я знаю, куда? В него. Главное – попасть. И бежать! К выходу? Нет, лучше всего – к оврагу… Из него должен быть выход к Волге… А там найду лодку.
«Слушай, ты в Голливуде никогда не снималась? – перебил мои мысли противный такой, скептический голос. Мой собственный. – Лихо ты себе это все представляешь! Тебе стоит попробовать. Если, конечно, в живых останешься. А в этом я сильно сомневаюсь…»
68 
