13 
Полунин внимательно его слушал, и постепенно выражение его лица менялось от равнодушного к раздраженному и, наконец, удивленному. От взгляда Веселовского не ускользнули эти изменения в отношении Владимира к новой информации, и гендиректор почувствовал внутреннее удовлетворение. Не так уж часто удавалось людям удивить Полунина...
Чуть больше года назад, когда в городе началась охота за акциями «Нефтьоргсинтеза», Владимир, поддавшись на уговоры Самбиста, решил поучаствовать в этой игре. Для скупки акций была создана фирма, которую возглавил главный инженер «Нефтьоргсинтеза» некто Соловейчик. Позже именно он получил доверенность на право распоряжаться акциями Полунина и Самбиста.
Когда убили Анну и Самбиста и началась охота за Полуниным, в руках Соловейчика оказалось в общей сложности сорок пять процентов акций. Сатаров, который и развязал беспредел, наняв бригаду киллеров, надавил на Соловейчика и заставил главного инженера передать ему акции. Теперь эта история получила продолжение.
– Так вот, – закончил свой рассказ Веселовский. – Поскольку на руках Соловейчика была лишь доверенность на право пользования акциями, то передавать их Сатарову он не имел никакого права. Тогда кое-какие документы были подделаны, но сейчас с этим разобрались. И акции возвращаются их законным владельцам...
Веселовский на некоторое время замолчал, ожидая от Полунина какой-нибудь реакции. Однако Владимир, замерев с окаменевшим лицом, не произнес ни слова. Веселовский шмыгнул носом и продолжил рассказ, едва заметно пожав плечами:
– Насколько мне известно, вы с Самбистом завещали друг другу собственные акции в случае насильственной смерти, – проговорил гендиректор. – Так что, Владимир Иванович, у вас сейчас на руках сорок процентов всех акций «Нефтьоргсинтеза». Пять процентов мы переслали Соловейчику в Израиль. Пять находятся у меня, как вы знаете, и десять процентов в распоряжении Томашевского.
Веселовский вновь сделал паузу, глядя снизу вверх в лицо Полунина. А Владимир словно и не замечал его присутствия. Он смотрел куда-то вдаль, стиснув зубы и сжав кулаки.
– Те сорок процентов, что принадлежали Сатарову и его подручному Романенкову, в ближайшее время поступят в свободные торги, – снова не дождавшись реакции на свои слова, вынужден был продолжить генеральный директор. – Не все, конечно. Около пятнадцати процентов получает администрация области, десять переходят во владение федералов, а остальные будут свободно продаваться. Вы, как крупнейший держатель акций, должны решить, будет ли «Нефтьоргсинтез» участвовать в этих торгах. К тому же кое-какие неотложные дела перерабатывающего комплекса требуют вашего присутствия. Может быть, вы сможете отложить поездку? По крайней мере, хотя бы на месяц?
– Мне не нужны эти акции, – наконец, расцепив зубы, глухим голосом проговорил Полунин.
– Хорошо, – пожал плечами Веселовский. – Тогда я отдам распоряжение отказаться от использования в торгах резервных фондов предприятия...
– Вы не поняли меня, – резко перебил директора Владимир. – Мне не нужны те сорок процентов, которые, как вы говорите, принадлежат мне!
– Извините, Владимир Иванович, – опешил Веселовский. – Как вас понимать?
– А так и понимайте, Александр Михайлович. Я отказываюсь от этих акций.
– То есть хотите их продать? – все еще отказывался понимать очевидное гендиректор. – Хорошо. Я знаю покупателя. Томашевский готов выложить за них круглую сумму...
Владимир отшатнулся. Ведь именно из-за вмешательства в дела «Нефтьоргсинтеза» Томашевского и началась в городе кровавая бойня. Этот прожженный делец из столицы потихоньку скупил все старые долги предприятия и, явившись к Полунину, потребовал либо немедленных выплат, чего перерабатывающий комплекс не мог себе позволить, либо передачи в его владение в счет погашения долга тридцати процентов акций «Нефтьоргсинтеза».
Ни Полунина, ни Сатарова эти варианты не устраивали. И пока Владимир искал возможность компромиссного решения проблемы, Сатаров разыграл карты по-своему. Он нанял киллеров для устранения партнеров. И именно Томашевского Владимир считал одним из главных виновников разыгравшейся трагедии. Хотя тот был совершенно непричастен к убийствам. Разве только тем, что его появление послужило поводом для развязывания бойни Сатаровым.
– Если ты, паскуда, еще раз произнесешь при мне это имя, я тебя заставлю свой собственный язык откусить, – прорычал Полунин, наклоняясь к Веселовскому. – Понял меня, петух?..
13 
