22 
Второй мент что-то заверещал в рацию, и буквально через несколько секунд из-за угла вылетел ППС-ный «экипаж» с воющей мигалкой, и толпой повалившие оттуда милиционеры свалили Афанасия на снег и защелкнули на запястьях браслеты наручников.
Подскочил мент, которому так сильно перепало от Фокина, и успел несколько раз пнуть ногой своего обидчика, прежде чем его не оттащили собственные коллеги:
– Погоди ты!
В этот момент подъехало еще несколько машин. В том числе карета «Скорой помощи».
Фокина втолкнули в машину ППС, и «газик», набрав скорость, помчался по заснеженной улице…
* * *
– Значит, ты говоришь, что это твой старый знакомый по имени Илья Свиридов? – сурово проговорил Никитин.
Преступление произошло в его районе, и теперь Александр Тимофеевич велел привести Фокина в свой кабинет и, тяжело нахмурившись, начал даже не допрос – допросом это не назовешь, – а непростой разговор.
– Да, Илья Свиридов, – ответил Фокин.
– А почему же по документам он числится Анисимовым Дмитрием Антоновичем?
– Антонович-то он Антонович, да только никакой не Дмитрий и уж тем более не Анисимов. А почему он так по документам числится, откуда мне знать?
– Значит, ты говоришь, что он был уже мертв, когда ты к нему подошел?
– Да.
Никитин подпер кулаком тяжелый подбородок, а потом, понизив голос до вкрадчиво доверительного, проговорил:
– Я, конечно, понимаю, что ты его не убивал… но подумай, Афанасий, ты же профессионал…
– Бывший профессионал.
– Пусть бывший, но ведь многое осталось. Как ты думаешь, каким образом его могли застрелить?
– Господи, да как угодно! Хотя, я думаю, баллистическая экспертиза покажет, что стреляли в упор с расстояния не больше пяти метров.
– Почему ты так думаешь?
– Я только предполагаю. Судя по характеру поражений, выстрелы должны были производиться приблизительно с такой позиции.
– Значит, с пятачка прямо перед церковью?
– Может, и так.
Никитин почесал в голове, а потом произнес:
– С паперти?
– Нищие, что ли? – буркнул Афанасий. – Нищие… погоди, ведь это довольно известный трюк! Нищие… я сам этот трюк… – Он хотел сказать, что сам проделывал этот жестокий «трюк», будучи на работе в отделе «Капелла», но вместо этого мучительно закашлялся и поднял на Никитина тревожный взгляд.
– Что? Ну, договаривай!
– Я хочу сказать, – вполголоса проговорил Фокин, – что этот трюк с нищими был одним из фирменных трюков «Капеллы» в ту пору, когда я там работал.
– То есть…
– То есть я совершенно не исключаю, что к убийству Ильи причастны наши с Владимиром старые знакомые.
– С каким Владимиром? – произнес Никитин.
– С тем самым, про которого я тебе так много рассказывал. С которым мы ездили по всему свету, а потом я пошел по миру. Да ты его теперь тоже знаешь. Сегодня только познакомился.
– С кем это я сегодня познакомился? – недоуменно спросил прокурор.
– С цепным псом Маневского, как ты, Александр Тимофеевич, образно выразился. У меня не было возможности сразу узнать его, но я разглядел его лицо, когда он садился в свой «кэдди».
У Никитина отвисла челюсть.
– Ка.. ка… как, это и есть… и есть…
– Да, это и есть Владимир Антонович Свиридов. Родной брат убитого сегодня Ильи. Или Дмитрия Анисимова, если угодно.
Прокурор выронил ручку, которую он на протяжении всего разговора крутил между пальцев.
– Ро… родной брат?
– Совершенно верно. А ты разве не заметил внешнего сходства между «Анисимовым» и твоим сегодняшним наглым визитером?
Никитин длинно выругался и столкнул на пол пачку протоколов, которую натащили ему задержавшие Фокина молодцы из городского ППС-ного отряда и принявшие от них эстафету писаки из КПЗ.
– Нарочно не придумаешь! – наконец выговорил он. – Да… в самом деле есть некоторое сходство. Ну надо же, мать твою! Едрена кочерга!
Прокурор схватил телефонную трубку и быстро, горячо заговорил:
– Это Никитин говорит. Значит, так: немедленно допросите Фокина и зафиксируйте все, что он скажет, на пленку и стенограмму. А потом отпустите его под подписку о невыезде. Что?… Да, меняю ему меру пресечения. Все.
Глава 7
Бурный вечер трудного дня в коммунальной квартире – Вы решили проблему с прокурором Никитиным, Владимир Антонович? – спросил Бородин, мелкими глотками попивая кофе с ликером.
– Можно сказать, что да. Уголовное дело открыто не будет. Так что, думаю, я поступил очень гуманно, когда убеждал вас, Евгений Ильич, повременить с кардинальными мерами.
22 
