Глава 11

Прокурор Никитин и олигарх Маневский Афанасий Фокин вернулся в коммуналку, из которой его так возмутительно забрали сутки назад, под утро. Дверь, как он и предполагал, была открыта, и он вошел в темную прихожую, тут же получив в лицо удар… ароматами прокисших щей, грязной одежды, и вообще – убогой и унылой затхлости.

После того, что он видел в загородном доме Свиридова и в квартире Светланы Маневской, эта безвылазная коммунальная нищета показалась ему особенно жуткой и омерзительной. Жить бедно, но честно… нет, лучше широко раскинуть мозгами от контрольного выстрела в голову.

Впрочем, долго он тут не задержался – быстро переоделся в одежду, более соответствующую традиционному имиджу российского дворника, а потом сложил пальто, костюм, ботинки, шарф и иже с ними в шкаф. Было уже около шести. Пора было и на работу.

Прокурор Никитин был зол. Увидев Фокина, он тут же накинулся на него со словами:

– Ну где ты шляешься, е-мое? Тут тебя искали-искали, потом этот идиот Кольцов сообщил, что ты нажрался и тебя забрал Свиридов. Черт-те что!

– У меня к тебе разговорчик, Александр Тимофеич, – сказал Фокин.

Тот подозрительно покосился на гладко выбритое лицо дворника, на его аккуратно подстриженные волосы и проговорил:

– Ну… зайди после одиннадцати.

– Сейчас, Тимофеич. Сейчас. Это очень важно…

Прокурор помолчал, а потом коротко кивнул и сказал:

– Понятно. Пойдем.

– Куда?

– В кабинет, конечно.

– Нет, в кабинет не стоит. Пойдем в туалет. Я там, кстати, еще не убирался.

– Почему в туалет?

– Приспичило, – многозначительно сказал Фокин. – Только не пугайся, Тимофеич, и не делай больших глаз, – произнес Афанасий уже в туалете. – Я к тебе вот с чем пожаловал, – и он протянул хмурому Никитину запечатанный конверт. Нет, это не комплект туалетной бумаги.

Александр Тимофеевич надорвал его и вынул оттуда листок, в котором значилось: «Камера хранения номер 118. 13.00.»

– Что все это значит? – после долгой паузы проговорил прокурор.

– А значит это только то, что в сто восемнадцатой камере на одном из московских вокзалов лежит диск с информацией, которая крайне заинтересовала бы тебя.

– Что на этом диске? – отрывисто спросил Никитин.

Фокин медленно обернулся и обвел стены пристальным взглядом.

– Узнаешь, – коротко ответил он.

Прокурор покачал головой, а потом сказал:

– Кажется, я знаю, кто тебя прислал.

– Если знаешь, то придержи язык, – резко проговорил Фокин. – Идет большая игра, понимаешь? И никто из нас не представляет, сколь велики ставки в ней.

– На каком вокзале находится диск?

Фокин снова оглянулся, а потом наклонился к уху прокурора, и с его губ скатилось название одного из столичных вокзалов.

– А как же он сам? – спросил прокурор. – Так просто пойдет под суд, который, если все подтвердится, будет беспощаден… если, конечно, он доживет до суда.

Фокин прищурился и окинул Александра Тимофеевича гневным взглядом.

– Доживет, – наконец коротко проговорил он. – Если, конечно, захочет.

* * *

– Что-то часто приходится менять руководителей второго отдела, Михаил Иосифович.

– Да уж, Евгений Ильич. Ну, что будем решать по вопросу со Свиридовым?

– Это как БАМ скажет.

– Пока что, я полагаю, можно его оставить, – сказал Климовский. – Человек явно дружит с головой и не собирается устраивать глупых вендетт на потеху «желтой» прессе. Хотя, конечно, Свиридов опасен. Но другие люди и не сумеют работать во втором отделе.

  39