40 
– Не волнуйся. Ира простая шлюха, на которую повесили два убийства. Я ей все про нас рассказала.
– Умна, умна… – Он стоял посреди однокомнатной роскошно обставленной квартиры. – Такое ощущение, что я тебя где-то уже видел. – Он смотрел на Иру и морщил лоб. Фигурка у нее ничего, значительно лучше, чем лицо. – Это ты ее спасла?
– Да.
– Мне терять нечего. Если что-то пойдет не так – убью обеих. Все согласны?
Девушки стояли в коридоре, переминаясь с ноги на ногу.
– Нам тоже терять нечего. Так что не советую принимать пищу в нашем присутствии. Можно слишком поздно догадаться о наличии в ней какого-нибудь яда. – Ира от излишней борзости даже ножку вперед выставила, вот, мол, она какая.
– Крепко сказано. Ладно, проходите.
Как выяснилось, квартирка эта принадлежала по бумагам Сотникову, но на самом деле – Гюнтеру. Немец любил веселиться с девушками. Он не пожалел средств, чтобы обставить себе гнездышко.
– Что в чемодане? – Дарья потеряла всякое терпение. Ей мерещились то сотни тысяч долларов, то бриллианты, то наркотики.
– Ой, смотрите, компьютер! – воскликнула, оглядевшись, Ира. – Как классно, я немного умею с ним обращаться. Игрушки в нем есть какие-нибудь?
– Сейчас я вам поставлю, – заверил Иннокентий.
Дарья изнывала от любопытства.
– Ты открывал «дипломат»? Ты видел, что там?
Не обращая на нее внимания, Иннокентий включил компьютер и вставил диск в дисковод.
– Во что играем? – Ира уже потирала руки.
– В шоу-бизнес!
Иннокентий запустил программу, и на экране монитора появилась Вика Апрель. Из колонок стала вырываться ритмичная музыка.
– Так это же я! – воскликнула Ира. – Не узнаете Вику Апрель? – Она стала истерично смеяться, а Иннокентий смотрел то на экран монитора, то на нее.
– Действительно, сходство поразительное. То-то мне твое лицо знакомо. Но, насколько я знаю, ты не Вика.
– Я ей была, десять дней.
– Это и было в «дипломате»? – уточнила Дарья.
– Да, – Иннокентий любовался видами далеких пляжей, усыпанных белым песком. – Снимали на каких-то островах. – Я это уже видел. Четыре клипа. Если их еще нигде не показывали, то после смерти певицы это будет стоить денег.
– Это как с Цоем или с Тальковым? Да? Люди пишут, снимаются, поют, а затем кто-то на этом делает деньги… – Даниловой не хотелось верить в то, что в чемодане были не какие-нибудь ценности, а всего-навсего диск. – Но мы не принадлежим к числу тех, кто может воспользоваться этой находкой.
– И что вы будете делать с этим добром? – небрежно бросила Сопля.
– А вот это уже не ваше дело, – резко ответил Иннокентий. – Дарья говорит, что ты все знаешь. Надеюсь, помнишь, что мне ради этого пришлось совершить два убийства? Что делать с этим материалом, буду решать я.
На экране пальмы сменились полутемным баром с накачанными полуголыми мальчиками вокруг Вики.
– Пожалуйста, – пожала плечами Ира. – У меня достаточно своих проблем.
Иннокентий приобнял Дарью и обратился к ней тихо-тихо:
– Зачем ты привела ее? После этого я не смогу больше тебе доверять.
Она отстранилась от него.
– Но ей некуда идти. В милиции знают, что у меня живет подруга из Москвы. А что, если они решат ее проверить? На ней, как и на тебе, два убийства! Ты что, не понимаешь этого или думаешь, что мы здесь тебя разыгрываем?
– Посмотри кино, – посоветовал он Сопле, а сам утащил Дарью на кухню и закрыл дверь.
– Хорошо, какой с нее толк? Может, еще и в долю возьмем?
– О какой доле ты говоришь? – Она смотрела на него, не моргая, несколько секунд. – Ты звонил немцу, да? Точно, это же так просто! Ты позвонил своему бывшему хозяину и потребовал с него еще, да?
– Нет, Гюнтеру я больше не звонил. Боюсь, он не станет со мной разговаривать на предмет «еще». Другое дело, если мы доставим ему диск, извинимся за грубость и представим все так, будто спасли его репутацию. Может, он и выплатит премию.
– Может, используем Соплю, то есть Иру? Она и Вика – одно и то же!
– Ну и что? К тому же у нее шрам на щеке. Как мы это сможем использовать?
– Я пока не знаю, – сдала назад Дарья, – но надо сесть втроем и крепко покумекать.
* * *
Хорошая вещь – игристое! Есть чуть кисленькое, есть сладкое. Есть желтое, есть почти бесцветное…
Пузырьки осели на стенках высокого фужера и светились в лучах настенного светильника крошечными изумрудами.
Иволгин долго смотрел на вино сквозь хрусталь и радовался победе. Ему удалось выйти из воды сухим. Разве это не замечательно?
40 
