очень нудно 
74 
Закрыв за Клавкой дверь, Киргиз привел и себя в порядок. Потом хватанул водяры – показалось очень хорошо. Зажевал чем-то со стола и ощерился гнилыми зубами своему отражению в осколке зеркала, висевшем на стенке.
Через некоторое время он вышел, готовый выполнять свои обязанности.
* * *
После кремации скорбящие долго не задерживаются. Да и истопника редко тревожат. Поэтому, когда минут через двадцать в дверь постучали, Киргиз удивился. Он только что сварил пельмени и наловил их ложкой в тарелку. Даже майонезом не успел заправить.
«Может, Клавка вернулась?» – радостно подумал Киргиз. Он уже отдохнул и был не прочь продублировать недавнее развлечение.
Открыть он не успел. Дверь распахнулась сама от мощного пинка ногой, и Киргиз вздрогнул. И в самом деле пришла Клавка, но пришла она не одна. Вместе с ней были двое мужчин.
Того, что постарше, с черными, чуть вьющимися волосами, он, кажется, видел на похоронах. Да и второй был там тоже – теперь Киргиз вспомнил. Судя по бледному виду потаскушки и трясущимся рукам, хорошего от гостей ждать не приходилось.
– Чего… это? – не зная совершенно, что ему делать в данной ситуации, выдавил хозяин каморки, испуганно перебегая взглядом с одного непрошеного гостя на другого. Потом его взгляд остановился на Клавке. Решив, что набедокурила она, Киргиз требовательно спросил: – Натворила эта… что ли?
Его вопрос полностью проигнорировали все. Стоявшего посредине комнаты Киргиза не замечали, будто его и не было вовсе.
– Снимай!
Тот мужик, что постарше, надвинулся на Клавку. Киргизу показалось, что он ее сейчас по стенке размажет. Взгляд незнакомца, по крайней мере, сулил именно это.
– Да не слезает! – причитала та, старательно выкручивая палец. – Мыла дай, сволочь! – выкрикнула потерявшемуся истопнику женщина, в глазах которой уже стояли слезы.
Тот засуетился и нашел грязный обмылок. Плюнув на него, Клавка старательно намылила палец и стянула наконец кольцо. Торопливо отдала его черноволосому, с седыми висками мужчине.
«Так вот оно что!» – ужас ожег душу Киргиза.
– Откуда? – теперь немигающий взгляд холодных серых глаз уперся в его лицо.
– Это… нашел, – ответил первое, что пришло ему в голову, Киргиз. Спорить с тем, что это он дал кольцо Клавке, не пришло ему в голову.
– Свободна, – чуть повернув голову в сторону напуганной донельзя уборщицы, обронил старший. Упрашивать Кривую не было нужды. Она тотчас испарилась из каморки, позабыв попрощаться с любовником.
– Нашел, говоришь, – с задумчивым видом рассматривая кольцо, переспросил черноволосый. Некоторое время он молчал, держа вещицу у самых глаз, словно видел ее в первый раз.
– Эта шмара сказала, – обратился к своему спутнику незнакомец, тот стоял у двери, скрестив на груди сильные руки, – что он отдал ей кольцо за палку.
Спутник черноволосого промолчал, только чуть усмехнулся.
– Я в углу у него открытый гроб видел. По-моему, там кто-то лежит?
«Старуха нищенка. Родных нет, хоронить некому!» – тут же вспомнил Киргиз и вдруг почувствовал, как волосы зашевелились у него на голове.
Ее привезли из морга сразу после кремации того важного типа, и Киргиз только положил ее в гроб, решив сжечь после того, как поест.
– Так вот, Вася, – между тем невозмутимо продолжал старший, – если эта тварь гнилая всякую падаль типа той, что сейчас поканала отсюда, любит, может, подсобим ему? Положим вместе с той бабусей!
– А-а-а, – услышав такое предложение, Киргиз тихонечко заскулил и попятился в угол.
– Заколотим для верности крышкой.
– Ды-ды-ды, – у перепуганного насмерть Киргиза ходуном заходила нижняя челюсть. Так он не боялся еще ни разу в своей жизни.
Василий легонько оттолкнулся от косяка и подошел к заверещавшему вдруг Киргизу, ухватил его за ворот робы и потащил к двери. Тот упирался изо всех сил, но куда ему было справиться с таким здоровяком.
– Я все расскажу! Я… расскажу! – дико заорал он, когда Василию надоело с ним возиться, и он, сграбастав истопника в охапку, перебросил его через плечо, как мешок.
– Ну-ка поставь его, – распорядился второй.
– Я… мне привезли мужика одного.
– Кто привез?
Сильно заикаясь, он сумел все же поведать, как Батон привез какого-то мужика, который забросил кому-то пятьдесят тысяч.
– Он так и кричал: «Я ничего себе не в-взял!» А-а о-они, наверно, н-не поверили, – закончил рассказ Киргиз, сделав свои выводы относительно трагической кончины Жентяя.
74 
