56 
А потом снова пришла Ольга.
– Держите, – сунула она внутрь цистерны два пуховых одеяла. – Как раз по одному на двоих…
– Спасибо, Олюшка, что меня за двоих посчитала, – хохотнул дородный священник. – Я не откажусь.
– Нет, и это одеяло на двоих, – покачала головой Ольга. – Я к вам еще одного привела, в кафешке у Анзора нашла.
Мужики оторопели.
В проеме горловины показалась крупная, на крепкой толстой шее голова, и в цистерну, сопя и задыхаясь, пролез… Макарыч.
– Мама родная! – прошептал Санька. – Андрей Макарович! А вас как сюда занесло?!
– Да так же, как и тебя, придурок, – ругнулся главный рубоповец. – По простоте душевной, а чтобы тебе еще яснее стало – по нашей русской глупости!
– А почему сюда? – удивился отец Василий.
– А куда еще? Ты что думаешь, батюшка, я где-нибудь в Усть-Кудеяре спрятаться могу? Если даже у тебя шестерых поставили, можешь представить, сколько их у моих друзей дожидается?!
Мужчины осторожно приподнялись с иранского покрывала и начали перестилать «постель». Так, чтобы поместиться всем.
– Что, и Якубов-младший здесь? – заслышав знакомый голос, ядовито поинтересовался Макарыч и злорадно добавил: – И вашу семейку приперло!
– Не трогай его, Макарыч, – заступился за пацана священник. – Ты лучше новости перескажи. Что там, на воле, делается? А то мы здесь, как на Соловках – полная изоляция от греховного мира…
– Хреново на воле, – вздохнул Макарыч. – Совсем хреново.
То, что рассказал беглый начальник РУБОПа, и впрямь не вдохновляло.
Мало того, что на Саньку, арестованного как бы в связи с теми шестью «КамАЗами», продолжали вешать труп. Так теперь еще поступил донос о его связях с мафиозным кланом Якубовых.
– Говорил я тебе, Санька! – яростно вздыхал Макарыч. – Не вяжись ты с ними! Отступись! Ну что ты себе другую девку не найдешь?
– Вы продолжайте, продолжайте, – одернул Макарыча священник. – Не отвлекайтесь от главного!
У самого Макарыча дела обстояли не лучше. Письмо с компрометирующими местную милицию, а главное, «приборзевший» Усть-Кудеярский РУБОП документами, копию которого Роман передал через священника, уже дошло до МВД, и теперь из Москвы в Усть-Кудеяр вот-вот должна нагрянуть комиссия из министерства.
Можно было себе представить, что это означает: если раньше поквитаться с Макарычем хотели только областные коллеги да местный авторитет Гравер, то теперь предводителя РУБОПа мечтает лично придушить любой уважающий себя мент. Столькими неприятностями грозила эта комиссия.
Но и это еще было не все. В городе очень сильно искали и Якубовых, причем всех до единого. Видимо, мстительный Рома переоценил силы и сунул копию тщательно подобранных им документов кому-то еще. И, само собой, стал наилучшим, наравне с Макарычем, кандидатом в главные козлы отпущения. Чтобы другим было неповадно на ментов наезжать.
– Ну, вот где эта сука такие бумаги раздобыла?! – ярился Макарыч и все норовил выместить накопившуюся агрессию и стукнуть Якубова-младшего по затылку. – Ведь нашлась гнида, которая нашему Ромочке подсобила!
– Я об этом ничего не знаю, – отодвигался подальше от бывшего начальника РУБОПа Сережа.
– Ага! Так я тебе и поверил! – еще сильнее разозлился Макарыч. – Ты лучше расскажи, как тебя из клетки выпустили! И ведь с килограммом героина тебя повязали! Кому расскажи, не поверят! Кого Роман купил?
– Никого он не покупал, – отодвинулся еще дальше Сережа.
– Говори, сволочь! – рассвирепел Макарыч, схватил Сережу и начал колотить его головой о дно цистерны – точь-в-точь, как папенька.
– Ты че, Макарыч, совсем?! – не без труда оторвал его от пацана Санька. – Чего ты шум на всю округу поднимаешь?! Его не только Рома отмазывал!
– А кто?!
– Меня Мещеряков Юрий Петрович вытащил, – всхлипнул и вытер разбитый в кровь нос Сережа.
– Начальник ОБНОНа? – оторопел Макарыч. – Зачем ему?
– Это его операция была… на живца… а вы ему все сломали…
Андрей Макарович обхватил голову руками и застонал.
– Так ты что, не со своим героином шел?
– Откуда у меня свой? – обиженно шмыгнул носом Сережа. – Я слышал, это вообще не героин… Так, макет… То ли мел, то ли известь… Их все равно всех должны были повязать. Если бы не ваш Мальцев.
– Японский городовой! – еще горше застонал Макарыч. – Это что же получается: ты, Санек, самому Мещерякову операцию сорвал?! А что же ты после этого удивляешься, что тебя наказали?!
56 
