очень нудно 
68 
– Воха попросил, – спокойно и честно ответил старлей. – На вас тут все равно никто нападать не собирается, вы теперь с местными общим бизнесом повязаны, а торговля, чтоб ты знал, на Востоке – дело почти святое. А потом, когда вы уедете, Воха с Закиром здесь склад и гараж разместят. Под ту торговлю, которую им твой Валетов пообещал. Ну и под что-нибудь другое тоже пригодится. Ты что думаешь, он для тебя так старался? Деньги-то сейчас вложены и вернутся не завтра и не через месяц.
Юрий не ответил. Он был подавлен и уязвлен в лучших своих чувствах. Даже новенькая крепость, со сказочной быстротой выросшая на месте былых развалин, не радовала больше глаз и душу. Все так старались, за двоих вкалывали, а Простаков – так и за троих, не меньше. То-то местные строители так радовались да подбадривали... Ну да ладно, все-таки и для себя тоже работали, хоть и уезжать собирались. Да и не свинарник на этот раз построили... Мысли Мудрецкого переключились на сходство мышления местной администрации в Чечне и Самарской области.
– Слушай, ты мне наконец скажешь или нет: чего ж ты все-таки к моим «дедам» подходил? – безжалостно прервал размышления комендант. – У тебя что, Простаков заболел и молодых гонять некому?
– А ты пойди и своих бойцов спроси! – мстительно усмехнулся химик. – У нас с ним уговор был – до нужного срока никто знать не должен.
– Спрашивал, даже грозил – молчат, как партизаны! – Теперь настала очередь Чиркова скорчить кислую гримасу. – Ну хоть намекни, когда этот срок?
– Скоро, Игорь, скоро, – все с той же усмешкой ответил Мудрецкий. – Вот управимся со всеми делами, отдохнем малость, обживемся – а там, глядишь, недельки через две и сам все узнаешь. Потерпи. И вообще, тебя это мало касается... как и меня, впрочем. Это, знаешь ли, дело солдатское...
Срок пришел точно вовремя. Срок пришел в самом конце сентября, хмурым поздним вечером, перед самым отбоем. И вообще, он не пришел, а приехал. Мокрый от накрапывающего дождика бронетранспортер с красно-желтыми эмблемами остановился у ворот с орлом-автоматчиком, требовательно и хрипло бибикнул и после положенной процедуры узнавания и разрешения плавно подкатил к крыльцу казармы. В борту величественно распахнулся люк. Из него вылезли два сержанта редкой в этих местах чистоты и отутюженности. У одного на боку была офицерская полевая сумка, второй нес небольшой чемоданчик. Пришельцы дружно прогромыхали по коридору и вежливо постучались в обиталище химиков.
– Войдите! – отозвался из-за двери гулкий бас Простакова.
И они вошли. Они ступили внутрь, даже не поморщившись от бьющего в глаза яркого света, и один из них спросил казенным голосом:
– Заботин Григорий Николаевич у вас имеется?
– Так точно, – вяло отозвался «дед», еще с обеда залегший на матрасы и предающийся горестным рассуждениям о том, что дембель неизбежен далеко не для всех. – Чего надо-то?
– Гражданин Заботин, у нас имеется касающийся вас официальный документ. – Второй сержант вытащил из полевой сумки хрустящий новенький лист бумаги, примерно на треть испещренный печатными строчками. – Мы вынуждены вас с ним ознакомить.
Сержантский взгляд прошелся по притихшему взводу, и мощный мозолистый палец ткнул в Ларева:
– Так, ты тут самый молодой? Нет? Ничего, на сегодня будешь. Иди сюда, читай. Так, чтобы все слышали, и дословно. Хоть слово упустишь... – Кулак у «вэвэшника» оказался не менее мощным и мозолистым. – Иди сюда, боец!
– А чего это вы моего молодого... – Простаков было встал, но на нем повис Фрол и что-то зашептал на ухо. Леха ухмыльнулся и проворчал: – Ну, раз так, тогда понятно... Не, ну я не против... Давай иди, читай!
– Прошу всех встать. И гражданина Заботина – в первую очередь. – Просьба была высказана таким жестяным голосом, что никто и не подумал возражать или не подчиниться. Химики поднялись и застыли. – Смирно! Читай, солдат.
– Приказ министра обороны... – зачастил было схвативший листок Ларев, ухмыльнулся, но тут же получил тычок пониже ребер и замолчал.
– Серьезно надо, – объяснил сержант. – С чувством, с толком, с расстановкой. Тебя что, мало «дедушки» учили? Понял?
– Так точно, – поспешно кивнул боец, откашлялся и бережно взял листок обеими руками. Начал голосом диктора телевидения, объявляющего о начале мировой войны: – Приказ министра обороны Российской Федерации номер триста тридцать пять. Двадцать девятое сентября две тысячи третьего года, город Москва, – Ларев набрал побольше воздуха и отчеканил: – О призыве в октябре—декабре две тысячи третьего года граждан Российской Федерации на военную службу...
68 
