88 
– Ты давай, давай, работай, твое дело не кукарекать! – посоветовал взводный. Подбежал к «шишиге» и как раз успел застать лихорадочное перекидывание последнего ящика. – А-а, так мы тут поудобнее устроились! А воевать за вас командир взвода будет! Все поотрываю, вот так! – Для примера Юрий нащупал гвозди со шнурками и резко дернул – сначала на одном борту, потом на другом. – Все, тащите дуги. И чтобы через пять секунд все были в брониках и касках! Эй, дембель, тебя тоже касается!
Придерживая одной рукой штаны, к машине метнулся Витек, вскарабкался в кабину и загремел снаряжением.
– Готово, товарищ лейтенант, можем ехать!
– Заводи, быстро! Все по местам! Едем по-боевому, всю дорогу, понятно?! Задолбали на постах спать, прямо «духи», а не «деды», мать ваша портянка! – Мудрецкий проследил за выполнением приказа. – Вот так, вот так, проснулись и шевелимся!
К рации взводный подключался на полной скорости. На полной скорости «бээрдээмки» – за девяносто. Одной рукой подключался, второй держал руль – Кислого пришлось выгнать за пулемет, поскольку он не смог выжать из машины больше восьмидесяти... Собственно, каким образом Мудрецкому удалось разогнать свой броневик, не знал и он сам. Видимо, у старой, советской еще машины было особое чувство долга и поистине железная дисциплина – не подчиниться приказу командира она просто не смогла. Резинкин тоже выжимал из «шишиги» все, что получалось, но начал постепенно отставать.
– Четвертый, Четвертый, отвечай Первому! Прием! – Наушники только тихо потрескивали. – Четвертый, ответь Первому! Как слышишь меня, Валет?! Прием!
Дорога пошла на подъем, двигатель начал выть и реветь, но взобраться с разгона на холм «бээрдээма» не смогла. Как это частенько бывает на правом берегу Волги, трасса начала нырять то вверх, то вниз, как по волнам – хорошо хоть эти «волны» здесь были не слишком крутыми. Зато подъемы могли тянуться по несколько километров. Спуски, естественно, тоже, но сейчас броневику приходилось лезть на длинный склон, и он не желал тащить наверх все свои семь тонн на полной скорости. Пришлось переключать передачи и карабкаться.
– Ох, не нравится мне это молчание... – бормотал Мудрецкий, дергая рычаг и топча педали. Свободной конечности для переключения рации у него не осталось, и оставалось только вслушиваться в помехи. – Вот чует моя битая задница – что-то у них не так. Может, просто рация накрылась? – спросил он у приборной доски. Стрелки на приборах тряслись, но отвечать не желали. Или не могли. Например, потому что не знали правильного ответа.
Битая задница лейтенанта Мудрецкого была на редкость точным и чувствительным инструментом. Мало какой локатор смог бы заглянуть сразу за два холма и обнаружить то самое «не так», для определения которого в русском языке есть много слов. Очень много. Ну, например, «вляпались», хотя оно и не может передать всей остроты ситуации.
Лучше бы у Михаила хватило терпения еще на десять минут. В конце концов, если уж нанял охрану, так будь добр, смирись с тем, что в ней тоже живые люди, а не широкоэкранные порождения Голливуда, которые снимают штаны только при виде симпатичных девушек... но, бывает, что и на них не слишком отвлекаются. Нет у тебя под рукой десятка роботов-полицейских или взвода Терминаторов – терпи, тебе еще не самый раздолбайский взвод нашей армии попался, мог бы уже понять и оценить!
Вместо этого «дальнобойщик» совершил одну глупость и продолжал совершать другие. Например, отобрал у Валетова рацию и закинул на койку, с которой только что встал его напарник Колян.
– Нечего всякую хрень слушать, – объяснил Михаил ошалевшему от такого поступка солдату. – Вместо того чтобы оправдываться, надо догонять. Пацан у тебя еще взводный... Ничего, захочет денег – догонит, ваши машины и восемьдесят по этой трассе дадут, не развалятся.
Эта мысль привела к следующей – прибавить газу и самим. Обещанные сорок километров в час грузовики сначала подняли до пятидесяти, потом до шестидесяти. Не сбавляя скорости, прошли подъем, под уклон еще прибавили... На вершине второго холма Михаил поглядел в зеркало и обнаружил огоньки фар догоняющей колонну машины.
– Ага, поторопился все-таки твой командир! – довольно сообщил он Фролу. – Ладно, бери уж свою коробку, ответь ему – небось надрывается сейчас...
«Мерседес» нырнул под очередной уклон, в прорезанную по склону дорожную выемку, а младший сержант – в узкую нишу за сиденьями.
88 
