53 
– Значит, так, голуба! – холодно сказал лесник. – Труп на тебе теперь.. Значит, не соврал ты, и это хорошо. А вот что убил, это, конечно, плохо. Как дальше-то жить думаешь?
– Не стукнешь – буду дальше жить, – прямо глядя в глаза Серову, сказал Тарасов. – Жизнь такая штука – что бы ни случилось, а жить надо.
– С повинной не хочешь идти?
– А кто мне поверит? Свидетелей нету, а этих ищи-свищи.
– Это верно. Человеку у нас не верят, – сказал лесник. – А я вот поверил. Ясное дело, плохого ты не хотел, а вышло, понимаешь, плохо. Но ты нос не вешай. Могло ведь и хуже быть. Ступай домой и помалкивай, понял? Возьму твой грех на себя.
– Правда, что ли, Игнатьич? – растроганно сказал Тарасов. – Я твой должник, Игнатьич! Что хочешь...
– Хочу, чтобы ты язык за зубами держал! – перебил его лесник. – Ни единой живой душе, понял! Я в соучастники не просился, а за доброту мою тем более страдать не хочу.
– Никому! – торжественно произнес Тарасов. – Матери родной не скажу!
– Ну, ступай! – повелительно прикрикнул лесник. – И чтобы я тебя здесь больше не видел, понял?!
Тарасов встрепенулся, повернулся кругом и, втянув голову в плечи, затрусил вверх по склону. Через минуту шелест смыкающихся за ним ветвей затих, и лесник не спеша возвратился к раненому.
Тот ждал его, чуть приподнявшись на локтях и напряженно вытянув шею. Эта поза доставляла ему, по-видимому, немалые мучения, но он терпел. Его лицо, обезображенное гримасой боли, светилось надеждой.
– Ну что, заметано? – пробормотал он, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Лесник, не отвечая, присел с ним рядом на траву, критически посмотрел на кровавые лохмотья, свешивающиеся из-под желтой куртки.
– Здорово засадили! – сказал он. – Кто это тебя?
– Так, сука одна, – нетерпеливо ответил раненый. – Ты короче говори. Хреново мне.
– Говорить будешь ты, – отрезал лесник. – И всю правду. Если расскажешь все как на духу, может, будешь жить.
На лице бандита появилось выражение глубочайшей досады.
– Что ж ты, падла...
– Не груби! – предостерег лесник. – Я грубостей не люблю. У тебя ведь, голуба, положение хуже не придумаешь. В животе дыра, кореша тебя бросили, да и «пушку» твою унесли. Так что козырей у тебя нету, голуба, – ни одного! А ты грубишь.
– Ладно, – сдаваясь, сказал раненый. – Чего тебе от меня надо?
– Кто ты и откуда – это мы опустим, – решил лесник. – Каждый имеет право на свои маленькие тайны. Лучше скажи мне, что ты в здешних лесах делаешь? Сокровища ищешь?
Раненый пристально и недоверчиво посмотрел ему в глаза. Взгляд лесника был невозмутим.
– Ну, видишь, я все знаю, – сказал наугад Серов. – Одного не знаю, где вы эти сокровища припрятали. А ты мне скажи. Ну чего тебе теперь-то жаться? Они же тебе все равно не достанутся. Очнись! Твои подельники тебя здесь подыхать оставили, ты же понимаешь. Или надеешься, что они на обратном пути сюда завернут – «вот тебе, голуба, твоя доля»? И на что она тебе – на похороны только...
В глазах раненого мелькнуло мрачное удовлетворение.
– Слышь, мужик, а ты по делу базаришь, – пробормотал он. – Такой расклад получается, что надеяться мне пока не на что. Али, гад, ушел! Как собаку здесь бросил! Ну так пускай, падла, подавится своей зеленью! Правильно я говорю?
– В самую точку, голуба! – подтвердил лесник. – Значит, доллары ищете? Те самые, которые два года назад в Боровске грабанули?
– Ага, только меня тогда здесь не было. Тут Максим работал. Али с ним был и еще человек шесть. Уходили лесом, с проводником. Через болота, короче. Там на болотах ящики с деньгами оставили – так Максим захотел. А когда проводник их через болота перевел, Максим всех кончил. Али чудом спасся. Потом на два года на дно ушел – Максима боялся.
– А чего сейчас расхрабрился?
– Так Максима менты подстрелили. Теперь для Али зеленый свет. Вот он нас и собрал...
– Значит, на болотах?
– Ага, есть тут у вас какая-то Черная Топь. Вот там на острове, где церковь порушенная.
– Есть такая, – подтвердил Серов. – А что за москвичи, к которым вы прибились?
– Ученые какие-то. Тоже в Черную Топь собрались. У них проводник местный был, но он сбежал. Почуял что-то. Это он меня...
– Как же теперь без проводника? – поинтересовался лесник.
– Вообще-то мы какого-то лоха нашли. Но он от нас тоже сбежал. Потом к тем москвичам прибился. Али теперь надеется, что он их через болота проведет. Только вряд ли, убогий он какой-то и ногу подвернул.
53 
