46 
Сатурновец, ненавязчиво контролируя дулом автомата пышную даму, слегка усмехнулся. Надо же, жена депутата Ростовской городской думы. Серьезная фигура, что и говорить. Немудрено испугаться. Увидевшая усмешку и истолковавшая ее совершенно правильно толстуха разразилась новой порцией воплей, но внимания на нее никто не обращал.
Тем временем вереницы пассажиров, спускавшихся по трапам, сначала поредели, а через минуту и вовсе иссякли. А никого из тех, кого искали, так и не нашли.
– Их нет, Николай Петрович, – доложил командир группы захвата, подходя к Еременцеву.
– Как нет? – взревел тот. Его лицо мгновенно налилось кровью, будь поблизости доктор, он наверняка подумал бы, что Еременцева того и гляди хватит апоплексический удар.
– Разыскиваемые лица не выходили из самолета, – максимально официальным тоном доложил сатурновец. – Моими людьми задержаны несколько подозрительных граждан, но ни Николая Степанова, ни Шалвы Свеогадзе среди них нет.
– А «груз»?! – рявкнул Еременцев, брызнув слюной.
– Какой «груз»? – недоуменно переспросил спецназовец.
– Тьфу ты! Багаж их!
– Не знаю, Николай Петрович, багажом ведь менты занимаются.
– Свяжись с их главным! Немедленно!
Сатурновец мгновенно выхватил из нагрудного кармана рацию, поднес ее к уху, вызвал милицейского капитана, несколько секунд слушал.
– Вещей разыскиваемых лиц милиционеры пока не обнаружили, – доложил он. – Продолжают поиски.
– Мать вашу… – прохрипел Еременцев, еще больше покраснев. Он рванул верхнюю пуговицу формы, как будто она мешала ему дышать, сделал несколько мощных вдохов и выдохов, помотал головой.
– Немедленно за мной! – приказал он командиру сатурновцев уже более спокойным голосом и почти бегом рванулся к трапу. – Нужно немедленно обыскать весь самолет. Они могли спрятаться где-нибудь там – в сортире, в буфете, в кабине пилота, в кладовке какой-нибудь! Где угодно! Надо их найти!
Еременцев, командир сатурновцев и несколько последовавших за ними спецназовцев, растолкав начавшую уже возмущаться толпу пассажиров, подбежали к трапу. Еременцев единым духом взлетел по нему вверх. Трудно было поверить, что уже не слишком молодой и довольно грузный мужчина может двигаться с такой скоростью. За ним последовали все остальные.
– Обыскать салон! – приказал Еременцев, внимательно всматриваясь в промежутки между креслами. – Они где-то здесь!
Но спустя минуту они со стопроцентной точностью выяснили, что в салоне никого нет.
– Обыскать весь самолет! Хоть по винтикам его разберите, но найдите их! Стюардесс возьмите, пусть они вам покажут все места, где может человек спрятаться. И смотри, – с этими словами Еременцев обращался уже конкретно к командиру группы захвата, – если эти блатари заложников взять умудрятся, пойдешь под суд, я тебе это гарантирую!
– Не возьмут, Николай Петрович, – отозвался сатурновец и вслед за своими людьми исчез в двери, ведущей в буфет и во второй салон.
А Еременцев тяжело опустился в одно из крайних кресел. Вспышка энергии далась ему нелегко, да и нервных клеток, сгоревших за последние пять минут, при нормальной жизни ему бы на год хватило. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
«Неужели ушли? – билось у него в голове. – Но как? Не с парашютом же спрыгнули! Нет, не могли они никуда деться! Просто спрятались где-то, сейчас ребята их найдут. Сейчас…»
Еременцеву очень хотелось верить в то, что блатные сейчас отыщутся. Но в глубине души он понимал, что уже почти попавшая ему в руки добыча каким-то чудом умудрилась ускользнуть.
Через несколько минут это предчувствие подтвердилось. Дверь в салон открылась, и появился командир сатурновцев.
– Нет их на борту, Николай Петрович, – негромко, но твердо сказал он.
– Вы все обыскали? – хватаясь за последнюю соломинку, спросил Еременцев.
– Все, Николай Петрович. Тут и мест-то, где спрятаться можно, почти нет, все-таки это не морской лайнер. Нет их тут.
– Ну, сука… – злобно прошипел Еременцев, непонятно к кому обращаясь. Его пальцы так сжали подлокотники кресла, что побелели.
– А они точно этим рейсом летели, Николай Петрович? – спросил спецназовец. – Не могли они просто взять билеты, а в самолет не сесть?
– Я точно знаю, что в Тбилиси они в этот самолет сели, – ответил Еременцев.
– А промежуточных посадок у этого рейса не было? – осторожно спросил сатурновец.
Еременцев снова покраснел. Несколько секунд он сидел и молчал, тяжело и хрипло дыша. Потом заговорил:
46 
