очень нудно 
22 
Пока тётя была в ванной, мы провели экстренное совещание.
— Пересели Агнешку на диван, — предложила Зося.
— Не выйдет, Агнешка больна, её надо оставить в покое.
— Ну, давай Павла на диван, а тётю — к нему.
— Я лучше положу её в своей комнате, а сама лягу на диване.
— Исключено! Пусть на диване спит Павел, а ты у него!
— Отцепись, не переворачивать же из-за одной ночи все вверх ногами! Диван очень даже удобный.
— Он узкий!
— Павлу не узкий, а мне узкий? Считаешь, что я такая корова?
В конце концов Алиция настояла на своём. Вынесла из своей комнаты две коробки с вещами, сменила постель и прикрыла мусор на столе купоном розового материала.
— С постельным бельём все! — сообщила она. — Я дала ей последнюю смену. Надо срочно постирать — вдруг, не дай бог, ещё кто приедет!
От ужина тётя отказалась. Нам это показалось очень разумным для её 89 лет. Она была невероятно энергичной старушкой. Судорожным галопом обежала все помещения, собирая в кучу вещи, сделала небольшую постирушку, напилась кофе и, наконец, закрыла за собой дверь комнаты Алиции. Некоторое время мы молча отдыхали, сидя на кухне за столом.
— Невероятно, — сказала Зося. — Откуда у неё столько сил?
Алиция подпёрла голову рукой и с тоской посмотрела в окно.
— Все бы ничего, — произнесла она печально. — Узнать бы только, как её зовут…
— Ты же общалась с ней все это время?
— Ну и что? Она рассказала о путешествии. Наверное, у неё склероз — повторяла все по два раза. А может, я показалась ей тупой, и она боялась, что с одного раза не пойму?
— Ей 89 лет. Может, знаешь, какая старше?
— Обоим 89. Они близняшки.
— Близняшки? В таком возрасте?.. — удивился Павел.
— Надо же, не побоялась ехать одна! — восхитилась Зося. — Где она живёт? В Виборге? Ты же должна знать, которая из них живёт в Виборге?
— Обе они там живут…
— Слушай, а может, она вообще одна?..
Неразрешимая проблема тёти поглотила Алицию до такой степени, что с ней ни о чем другом нельзя было говорить.
— Хорошо, что Павел не лёг на диван, — сказала я. — На кой черт уступать кровать, если она на неё даже не сядет? Целую ночь будет искать пропавшее письмо.
— Может, заодно найдёшь письмо от Эдека? — съязвила Зося.
Наутро Павел вскочил первым: возможно, виной тому была Агнешка. Шумом в ванной он разбудил всех нас. Подгоняемые мрачной Алицией, мы нервно готовились обрушить на гостью все польское гостеприимство и хлебосольство.
Торопились мы зря. Завтрак давно стоял на изысканно сервированном столе, а тётя все спала. Алиция ничего трогать не позволяла, и мы печально расползлись по разным углам, чтобы зря не возбуждаться. Павел с Агнешкой слонялись по террасе — Агнешка благодарно опиралась на его руку, — а Зося скрылась в комнате, чтобы не видеть ни завтрака, ни этого безобразия.
Мы с Алицией в это время дня были к еде равнодушны, поэтому спокойно сели за заставленный стол. Чтобы отвлечь её от навязчивой идеи, я рассказала ей о встрече в «Англетере». Это её действительно отвлекло.
— Кстати, ты так и не сказала, с чего ты к нему прицепилась.
Она осторожно стряхнула пепел в единственную пепельницу, которую Зося разрешила нам запачкать, и посмотрела на меня вопросительно. Я заколебалась.
— Понимаешь, он очень важная фигура. Павел видел с ним Эдека. А я знаю… Как бы тебе сказать… Я ничего не знаю.
— Да, ценная информация!
— Я не знаю, и никто точно не знает, но, возможно, один чёрный тип принимает участие в одной несимпатичной афёре. В подробности не вникаю…
— Не может быть! — ядовито прервала Алиция. — Не вникаешь? Что с тобой случилось?
Я придвинула к себе пепельницу и решилась рассказать ей все. Эва же солгала и встретилась со своим Джузеппе. Если солгала раз, могла это сделать и по другим поводам.
Алицию мой рассказ взволновал до такой степени, что она даже захотела есть. Я ещё раньше присмотрела себе бананы, но они, конечно, уже исчезли.
— Не представляю себе Эву преступницей, — начала Алиция, — но если она действительно встречается с этим красавчиком… И если он встречался с Эдеком, и Эдек хотел мне рассказать… Неужели она так испугалась, что всех переубивала?
— Во-первых, не всех, а только Эдека, а потом, после Эдека, она просто обязана была убить тебя, а то, что ты все ещё жива, — твоя личная заслуга. Может, он её шантажирует? А у неё дом, Рой, дети…
— Один ребёнок. И то не от Роя, а от первого мужа… Черт возьми, умерла там эта тётка, что ли? — Алиция вдруг вскочила со стула. — Сколько можно спать? Я умру от голода!
22 
