очень нудно 
47 
— Все, — объявил Грег и отступил, любуясь своей работой. — Эй, не трогай! Постой еще минут пять. Пусть подсохнет.
Я снова застыл. Грег сел на землю и отпил из фляжки. Я заметил, что пальцы у него слегка дрожат, и понял, что он устал ничуть не меньше моего.
— А почему у вас не видно этих печатей? — пришло мне в голову.
— Они неактивны. Хочешь посмотреть?
— Еще как!
Грег запрокинул голову, выцеживая дистиллят до последней капли. Потом он встал, скинул куртку и футболку и картинно развел руки в стороны.
— Ого! — выдохнул я, глядя, как на его поджаром торсе проступают светящиеся узоры. Их было невероятное множество. Шея, грудь, спина, руки, лицо… такое количество татуировок я видел разве что в журнале «Мир путешествий», у вождей маори. Правда, светились только некоторые из них. Особенно те, что на руках, — они просто пылали! Они начинались от самых пальцев, на тыльных сторонах ладоней, и оплетали запястья до локтей. Казалось, его руки — в ажурных кольчужных перчатках, раскаленных добела. Узор я на этот раз рассмотрел: точно, мечи в орнаменте из трав.
— Почему мне таких не поставил? — спросил я с завистью.
— Зачем тебе? — устало произнес Грег. — Это атакующая магия. Тебе я ставил только защиту.
— A у ребят что?
— Посмотри.
— Но раздеваться мы не будем, и не надейся! — добавил Валенок.
Я повернулся влево и увидел, что печати Валенка и Ники тоже светятся. У Ники на лбу стоял крупный, тщательно выписанный знак — распахнувший крылья дракон. Только у нее одной из всех нас. Мне это показалось странным.
— Он закрепляет ее драконий облик, — объяснил Грег.
— А что, были проблемы с превращением?
— Были, — лаконично ответила она.
У Валенка, насколько я мог судить, тоже оказалось множество печатей-доспехов. Правда, под одеждой их было толком не рассмотреть. Пол-лица закрывала необычная сплошная печать, которую я уже видел. Она напоминала зигзаг молнии и превращала его физиономию в нечто вообще невообразимое.
— Ух ты, что это?
— Классический Шлем Ужаса, — сказал Грег.
— С гвоздями, — мрачно добавил Валенок.
— Где-то я уже слышал это название…
— Это древняя кельтская магия. Довольно широко известная.
— Так ты не сам выдумываешь печати, а берешь готовые?
Грег пожал плечами.
— Иногда. Почему бы нет, если они работают? Твои печати, Алекс, пока не очень сильные. Их эффективность будет постепенно нарастать. Но самое главное значение этих печатей — в самом факте их наличия. Это значит, что ты не одиночка и что в случае твоей гибели за тебя будет кому отомстить.
— Спасибо, утешил, — буркнул я.
Грег наклонился, поднял лежащий на траве миниатюрный меч и рассек им огненный круг. В тот же миг все светящиеся линии, все наши печати, все знаки и цветы погасли. Остались только догорающий костер и темнота вокруг. Мне вдруг стало зябко и неловко стоять голым на всеобщем обозрении.
— Собирайте инвентарь, — приказал Грег. — Гасите костер. Ритуал окончен.
Валенок и Ники принялись упаковывать в рюкзак коробки и склянки. Я быстро направился к развешанной на кустах одежде. Конечно, она была еще насквозь сырая.
— Ну и холод! — воскликнула Ники, будто только сейчас это заметив.
— Ничего, ветер попутный, через полчаса будем дома, — подбодрил ее Валенок. — Чаю выпьем горяченького, эх!
«А меня тут бросите?!» — чуть не взвыл я, представляя, как до утра буду болтаться по лесу, ожидая первой электрички. Но, похоже, именно это меня и ожидало.
— Ты не объяснишь, как активировать печати? — попросил я Грега злобным голосом, кое-как натянув на себя влажную одежду.
— Проще некуда — усилием воли, собственным пламенем. А в бою они активируются сами…
Не дослушав, я ушел на берег, наклонился над водой и приказал печати: «Зажгись!»
Это в самом деле оказалось совсем несложно. Через пару мгновений в воде появилось отражение светящегося знака. Меня аж в жар бросило. На лбу сиял восьмилистник. Счастливый цветок клевера с четырьмя сдвоенными лепестками.
— Что это такое? — Я обернулся к Грегу, который неслышно подошел и встал рядом со мной. — Почему именно он?
Синевато-фиолетовый свет пульсировал, то разгораясь, то почти угасая. Я не мог отвести от него взгляда…
— Это цветок папоротника, — сказал наш лорд. — Он защищает независимо от твоей собственной стихии и усиливает твои природные данные. И, как ты выразился, указывает на клады.
47 
