очень нудно 
52 
Когда мы приземлились и превратились, Грег сказал:
— Мы сегодня славно полетали, но один так никогда не делай. Тебе еще рано. Вообще не советую тебе пока летать самому выше ста метров. Ты слишком сильно связан с человеческим телом, оно подставит тебя в любой момент, как сегодня. Ты должен полностью контролировать ситуацию, а на большой высоте любая мелочь, даже грозовой фронт, выбьет тебя из равновесия… Ты меня слушаешь?
— Грег… Я, кажется, вспомнил про падение.
— Знаю, — кивнул он. — Что-то не совсем понятное. Как будто ты стал куколкой еще в детстве. Но так не бывает.
— Почему?
— Превращение — твоя личная внутренняя работа, акт воли, на который ребенок не способен.
— А если ему помочь? — не отставал я. — Допустим, у ребенка еще нет осознанной воли. Зато у него есть полное доверие к старшему…
Но Грег занятную тему развивать почему-то не пожелал и снова заговорил о нашем выходе на околоземную орбиту (я все еще не мог до конца поверить, что мне это не приснилось).
— Можешь гордиться собой — немного найдется драконов, побывавших в стратосфере, не говоря уж об открытом космосе. Но, по большому счету, делать там нечего…
— А перемещаться между мирами?
Грег вздрогнул:
— Что?
— Ну, летать с планеты на планету, от звезды к звезде?
— Через космос? Наверно, можно. Не пробовал. Зачем? Чтобы странствовать между мирами, существуют другие способы — быстрые, проверенные веками…
Я взглянул на него, и мне вдруг показалось, что алмазная крошка изморози до сих пор покрывает его лицо и не тает.
— Слушай, Грег, сколько тебе лет? По-честному?
— По-честному? — Тот задумался. — Много, Алекс, очень много…
Часть 2
МЕСЯЦ ГРОЗ
Позволить себе выглядеть смешно или странно могут только люди воистину удивительные.
Глава 1
ПОЛЕТ ПО ПРИБОРАМ
Как-то поздним вечером в начале июля я сидел дома за компом и кайфовал. За окном неторопливо разворачивалась роскошная гроза. Уже было все, что положено: пропитанный озоном воздух, резкие порывы ветра, далекий рокот грома, первые крупные капли, стремительно переходящие в гремящий ливень. Сейчас на улице шумело, грохотало и булькало, тополь хлестал ветками по стеклу, вода пузырилась в лужах.
В такую погоду особенно приятно посидеть дома с кружкой чая и бутербродом. Тихонько жужжал комп, горела настольная лампа, в наушниках играл «Сплин». А я составлял сводную таблицу, в которой систематизировал все известные мне о драконах сведения. Я уже достаточно знал о драконьем сообществе, чтобы делать кое-какие обобщения и выводы.
Первым пунктом я напечатал: «Свобода от внешних и внутренних ограничений».
«Никаких институтов. Никаких законов. Никаких стандартных моделей поведения…»
Последний пункт я, подумав, вычеркнул. У драконов был свой неписаный кодекс.
Только вот к человеческим правилам он имел слабое отношение.
Если попросту, каждый дракон жил так, как считал нужным. На своей территории он царь и бог. Если кого-то такое положение не устраивало, это были не его проблемы. Надо сказать, поначалу полное отсутствие ограничений меня сбивало с толку, смущало, а иногда и бесило. И только недавно я начал им восхищаться. А прежняя моя жизнь по чужой указке, с оглядкой на общество, стала казаться мне унизительной для разумного и свободного существа.
«Никакой религии», — добавил я следующим пунктом.
Во что верят драконы? Однажды я завел с Грегом разговор на эту тему. Грег ответил мне одной исчерпывающей фразой:
— Настоящий дракон ищет путь наверх только сам. Он не ходит по чужим дорогам.
— А как насчет бессмертия? — задал я очень волновавший меня вопрос:
— Бессмертие — это твое личное дело, — объяснил воспитатель. — В любом случае, над бессмертием надо очень хорошо поработать. Его надо заслужить. Даже дракон рождается в муках — что уж говорить о его бессмертной душе? Никто ничего не получит на халяву!
Я отпил чаю и набрал третий пункт:
«Никаких общественных организаций». Нет, не так. «Никаких организаций, призванных узаконить отношения между драконами и ввести их общественную жизнь в рамки».
— Вот так-то лучше, — похвалил я себя, откидываясь в кресле.
52 
