очень нудно 
45 
– Эй, доктор! – угрожающе и не совсем внятно сказал он наконец. – Чего тебе здесь надо?
Я беспечно брякнул ключами и как можно простодушнее признался:
– Вот, дежурю! Проверяю состояние вверенного мне хозяйства!
Пациент протестующе захрипел и нетерпеливо махнул револьвером.
– Не надо ля-ля, доктор! – злобно оборвал он меня. – Никто сюда по ночам не заходит! Раз ты сюда сунулся, значит, тебя кто-то об этом попросил. Кто тебя послал?!
Я сделал удивленное лицо.
– Не понимаю, о чем вы говорите, – обиженно сказал я ему. – Может быть, я что-то перепутал, ведь я работаю в этой клинике первый день… Но никто меня сюда специально не посылал. Я вообще думал, что здесь операционный блок, и никак не ожидал…
– Не пудри мне мозги! – рявкнул забинтованный. – Говори, кто тебя послал – Щука? Барин? Кто?!
Разговаривать с ним было немножко странно, точно с человеком-невидимкой. Собственно, и разговор складывался странно, если учитывать, что первоначально вопросы собирался задавать я.
– Щука, Барин… – повторил я. – А кто это?
– Ладно, поговорим по-другому, – сказал человек-невидимка. – Повернись лицом к стене, руки на стену! Железку брось!
Я отбросил на кровать отмычки и уткнулся лицом в стену. Пациент подошел ближе и быстро обыскал меня. Видимо, результаты осмотра разочаровали его.
– Давай выкладывай, чего ты здесь шарился? – уже не так уверенно произнес он.
Я подумал, что дальнейшее инкогнито может мне повредить, и сказал, продолжая смотреть в стену:
– Послушайте, вы совершаете большую ошибку! Я не имею никакого отношения к тем людям, о которых вы говорили. Но если со мной что-то случится, это сразу станет известно моим друзьям, и вам не поздоровится. Главный врач, который вас здесь пригревает, и так висит уже на волоске… Одного пациента у него уже прикончили, а судя по вашему неадекватному поведению, подобная участь в перспективе ожидает и вас. Подумайте хорошенько, прежде чем решиться на что-то… В свою очередь, я предлагаю вам рассказать мне все, что вы знаете о делишках доктора Миллера, – даже не для протокола, а так, частным порядком…
– Стоп! – оборвал он меня. – Повтори еще раз. Я не понял – кого прикончили?
Я покосился на него через плечо и пояснил:
– До вас в этой палате лежал другой пациент. Его пристрелили, когда он прогуливался по двору. Твой приятель Миллер постарался это скрыть, но, сам понимаешь, сколько веревочке ни виться…
Забинтованный озадаченно молчал. Я уже подумывал, не стоит ли мне обернуться, как вдруг сзади раздался какой-то шорох, и страшный удар обрушился на мою голову. В глазах у меня потемнело, ноги подкосились, и я рухнул куда-то вниз, в черную пропасть, у которой не было дна.
В общем-то, это ненаучно, но, кажется, у меня выработался иммунитет к ударам по черепу. Иначе чем объяснить, что уже через десять-двадцать секунд я пришел в сознание и даже смог кое-что соображать?
Забинтованный, отойдя к окну, разговаривал по мобильному телефону.
Револьвер оттягивал карман голубой пижамы чуть ли не до пола. Я не торопился подниматься, потому что решил дослушать разговор до конца.
– Макс, приезжай немедленно! – говорил забинтованный. – Не спорь! Я не собираюсь здесь больше оставаться. Меня тут достанут. Сейчас ко мне ворвался один чокнутый, я еле от него отделался. Но он не один. По-моему, они копают под Миллера. В общем, мне тут хана. Я уже выхожу. Буду ждать тебя во дворе у калитки. Все. Действуй!
Он убрал телефон и бросился к шкафу, срывая на ходу пижаму. Тяжелый револьвер заманчиво и увесисто шлепнулся на одеяло. До него было каких-то пара метров, и я решил рискнуть. Это было очень заманчиво – поменяться ролями.
О том, что поступок этот был продиктован мне не разумом, а эмоциями, я понял уже в следующую секунду. Едва я попытался вскочить на ноги, как перед глазами у меня все поплыло, и меня шатнуло в сторону.
Забинтованный оглянулся на шум, и передо мной мелькнул его обнаженный торс – кстати, весьма мускулистый. Удара я уже не видел, но это был классический нокаут. Я упал поперек кровати и отключился.
Когда я очнулся, в палате уже никого не было. Не было даже света, но и в темноте я почувствовал, что страшно одинок. Ощупывая разбитую челюсть, я осторожно сел.
В голове у меня гудело, во рту чувствовался привкус крови. Чтобы привести в порядок основательно встряхнутые мозги, я решил для начала хотя бы умыться. С трудом встав на ноги, я поплелся в ванную.
45 
