очень нудно 
69 
Химики напряглись, ожидая новой пакости.
– Завтра у нас воскресенье, я тоже человек. Вас я гонять не буду. Заслужили. Так что день отдыха вам обеспечен, за нынешнее старание. Лейтенант, особо отличившихся можете отправить в увольнение. Остальную роту я сейчас по второму разу вздрючу, они у меня еще все ямки засыпать будут, а для вас занятие окончено. На обед – и в баню! Если в городке какие вопросы будут, валите все на меня или прямо на Копца, я с ним сам поговорю.
– Ура подполковнику Васькову! – рявкнул с правого фланга Простаков.
И взвод дружно, как на московском параде, отозвался:
– Ура!!! Ур-ра!!! Ур-ра-а-а!!!
Уже в кабине «шишиги» Резинкин спросил своего взводного:
– Товарищ лейтенант, а чем это нас сегодня накрывали?
– ЯДГ, ядо-дымовая граната, – отмахнулся задумавшийся о чем-то своем Мудрецкий. – Стандартная штуковина, как я только о них забыть мог? Скажите Волкову спасибо, он первым сообразил. А что?
– Да ничего, уж больно прикольная вещица, – пробормотал Резинкин, запуская мотор. – Надо будет достать пару штук.
На гражданке пригодится, к противоугонке присобачу.
– Только учти, потом неделю сам ездить не сможешь, пока вонь не выветрится, – предупредил лейтенант. – Так что ты того... Поосторожнее с такими вещами. Тем более в салоне, в замкнутом пространстве. Если клиент вовремя выскочить не успеет – будешь потом труп из машины выковыривать. Или у вас угонщики на дело с противогазами ходить начали?
– Пока нет. – Виктор стронул машину с места и начал выворачивать руль. В зеркале заднего вида показалась отчаянно дымящая БРДМ с торчащей из водительского люка физиономией Кислого. Броневичок капризничал в незнакомых руках, но все-таки двигался. – А там видно будет, товарищ лейтенант.
* * *
Солдат должен знать свой плац. Это аксиома, это утверждение, не требующее ни малейших доказательств для любого, кто знаком с армейской жизнью не только по развеселым кадрам телевидения. Плац – это святое, это как знамя части, только огромное и залитое асфальтом. В крайнем случае – бетоном, но это уже местные особенности. Что неизменно, так это качество покрытия, обычно намного превосходящее все окрестные дороги. И даже если у самых ворот части проходит трасса федерального значения, то заплат на ней – в пересчете на квадратный метр – окажется намного, намного больше. Плац – это на века, плац должен выдержать многие тысячи подкованных ног, с силой дробящих его поверхность – и так из поколения в поколение...
Вполне возможно, что через тысячу лет от нынешней Российской армии не останется ни клочка камуфляжной ткани, все «калашниковы» будут переплавлены, корабли проржавеют и растворятся в Мировом океане, самолеты рассыплются в серую труху... Но археологам будущего, раскапывающим культурный слой военных городков, плац достанется целехоньким. Он преградит путь лопате – или чем они там будут копать? Он привлечет внимание. Он послужит доказательством высоких строительных технологий. И многие, многие диссертации будут защищены и провалены в попытках решить высший мистический смысл обнаруженных рисунков – геометрически правильных прямых линий, квадратов, кружков... Только в их высшем предназначении не возникнет никаких сомнений, поскольку чертеж этот – с точностью до сантиметров, но возможны местные варианты истолкования – будет одинаковым на всех обнаруженных площадках. И потом кто-то выскажет гениальную догадку, что эти серые площади служили для ритуальных жертвоприношений и праздников в честь грозных и беспощадных армейских богов...
Догадка воистину гениальная. Это подтвердит любой, кто заживо жарился на этом плацу или примерзал к нему, третий час подряд приветствуя в строю очередного бога с большими звездами на плечах. Или полубога со звездочками поменьше. Или, в конце концов, местного жреца этих богов, который качество строевой подготовки своей паствы пытается возместить количеством, надеясь на обещанный еще в училищном курсе диалектического материализма переход одного в другое и напрочь отвергая ту проверенную до него истину, что из задрюченного стройбата роту почетного караула не вырастишь.
Так или иначе, но свой плац знает любой солдат. К концу первого года службы – во всех подробностях. До камешка в асфальте, до вмятин на том месте, где пришлось отжиматься пятьсот раз подряд. И пройти строевым шагом по этому плацу он может с закрытыми глазами, не сбиваясь с ноги и не просыпаясь при этом. И все равно перед каждым важным событием его гоняют по этому плацу, гоняют, гоняют... Как только выпадает такая возможность – а найти ее отцы-командиры не могут разве что в напряженной боевой обстановке.
69 
