очень нудно 
74 
Это Леха должен был постоянно прыгать туда-сюда в химзащите и противогазе, демонстрировать полную готовность начальству, а остальных было не видно, и они этим пользовались. Даже офицеру-посреднику, попадись он на пути, придется стучать в люк и ждать, пока изнутри откроют... а больше поймать их на нарушении просто некому. Правда, помня жестокий урок подполковника Васькова, особо не наглели – в любую минуту химразведке могли устроить «заражение местности» похлеще того, какое они сами преподнесли на прошлых учениях международному начальству. Васьков предупреждал, что в учебном арсенале есть вещи и посерьезнее тех «синеглазок», которыми он окуривал роту, – например, адская смесь хлорпикрина с дихлофосом, въедающаяся в одежду и выворачивающая желудок почти наизнанку...
– Осина, Осина, я Колос-три, – хрипел в шлемофонах голос взводного. – Сейчас заедете за лесок, вас встретят разведчики. Простаков быстро покидает машину, на его место садится один из соседей. Дальше работать будет он. Как поняли? Прием!
– Понял вас, Колос, понял, обменяемся! – радостно заорал Простаков и хлопнул сидящего по плечу Резинкина так, что броневик резко вильнул в сторону. – Где ждать разведчиков?
– Осина, не слышу вас! Осина, отвечай Колосу! – надрывался в наушниках Мудрецкий. – Осина, как слышите, прием!
– Эх, Леха, Леха, – горестно покачал ребристой головой Валетов. – Ну что тут сложного? Лучше люк приоткрой, хоть подышим, пока не видит никто.
Он щелкнул переключателем на своем разъеме переговорного устройства и ответил вместо растерявшегося сибиряка:
– Колос-три, я Осина, слышу вас хорошо, понял вас, за леском меняемся! Прием!
– Осина, передай своему комоду, что он бревно, – спокойно откликнулся вместо Мудрецкого подполковник Васьков. – Бревно, как поняли, Осина? Прием.
– Я Бревно, понял вас, товарищ подполковник, прием! – наконец включился в разговор Простаков. Обиженно повернулся к Валетову: – Слушай, а почему комод?
– Леха, ты у нас командир отделения. Не привык, что ли? – Резинкин возвращал БРДМ на курс, с хрустом проламывая кусты опушки. – Потому и комо...
Что-то громко треснуло, и бронемашину качнуло, потом начало заваливать на левый борт. Приоткрытый люк с грохотом распахнулся настежь. Виктор помянул заводскую мать разнесчастного броневика, вывернул руль, задергал рычаги – крен усилился. Потом БРДМ качнуло еще раз, и машина внезапно выровнялась. Но вперед ехать отказалась. Только что-то резко и неприятно гудело среди приборов.
– Сели, – хрипло проговорил Резинкин. – Валет, что у тебя там воет?
– Газы, – прошептал Фрол, отскребая себя от брони. Потом заорал во весь голос: – Ребята, газы!!!
По той скорости, с которой Валетов нырнул в противогаз и начал паковаться в химзащиту, приятели поняли, что на шутку это похоже слабо. К тому же сказались двухнедельные тренировки – сначала выполняется команда, а потом уже можно выяснить, кто и зачем ее отдал. Проще всего было Лехе – он сидел полностью готовым к бою, нужно было только резиновую маску натянуть. Резинкину потребовалось почти две минуты – что в любом случае гораздо меньше норматива. К тому же одеваться пришлось, не покидая водительского места.
– Врубай! Фильтр врубай, Резина! – выл через мембрану противогаза Валетов. – Сдохнем ведь! И закрывай, все люки до упора закрой!
Изумленный Виктор клацнул выключателем, и в моторном отсеке завыл вентилятор. Простаков привстал, захлопнул люк, проверил защелки и на всякий случай захлопнул обе «реснички». После чего спокойно поинтересовался:
– Ну и чего орешь?
Вместо ответа трясущийся Фрол ткнул пальцем в один из ящиков, прилепившихся изнутри к правому борту броневика. Ящик был зеленым, с каким-то окошком и ярко пылающим в полумраке красным огоньком. Неприятный гул шел именно из него.
– Это у тебя что? Индикатор приближения Копца? – попытался пошутить Резинкин, но замолк, увидев мелко кивающую голову Валетова. Глаза по размерам в точности соответствовали стеклам противогаза.
– Чего докладывать будем? – Простаков вспомнил про свои командирские обязанности. – Это что – радиация, химия?
– Я сам... Я щас сам... – Фрол опять дотянулся до переключателя. Противогаз разговаривать не мешал – в танковых шлемофонах звук воспринимает не микрофон, а прижатые к горлу ларингофоны. – Колос, Колос, я Осина! Гэ-эс-пэ выдал сигнал! Повторяю – у меня гэ-эс-пэ сигналит! Как поняли! Прием!
74 
