очень нудно 
48 
Один пристроен, осталось еще два.
Отнес полотенце обратно на кухню и аккуратно, точно посередине, повесил в кольцо.
Теперь предстояло сделать кое-то посложнее.
* * *
Без раздумий она шагала вперед, раздеваясь на ходу, шла к нему. Все, абсолютно все мысли исчезли, остались только вожделение и неодолимая потребность. Кожа к коже – вот что ей нужно. Он внутри нее – вот что ей нужно. Приближение кульминации и крик, когда взорвется оргазм, – вот что ей нужно. В этой комнате можно кричать сколько душе угодно. В этой комнате можно получить все, что хочется, и жить как хочется. В этой комнате она хотела бы жить вечно.
Икс, скрестив руки на груди, стоял там и ждал. В одежде. Просто ждал ее. Он всегда ее ждал. Она стянула трусики и оттолкнула ногой без колебаний, смущения и страха. Подошла к нему, улыбнулась в темные глаза и начала его раздевать. Сняла рубашку, на минуту отвлеклась, чтобы уткнуться лицом в горячую голую грудь, и глубоко вдохнула. От него так замечательно пахло, так реально, она упивалась теплом его кожи на щеке и колкими волосками, щекочущими нос.
Пусть это всего лишь сон, зато самый лучший из всех.
Но при всем удовольствии, она хотела большего, чем вдыхать его запах… гораздо большего.
Притянув мужчину за пояс, расстегнула пряжку, потом молнию на джинсах и просунула руку внутрь, обхватила пальцами плоть, чувствуя, как та твердеет и толкается в ладонь. Икс издал глубокий горловой стон - то ли рокот, то ли рычание.
Стянула с него джинсы и отшвырнула прочь. В реальной жизни пришлось бы повозиться с обувью, но ведь это сон, поэтому к черту обувь! Сил нет терпеть, она уже влажная, готовая и нестерпимо пустая без него. Очень хотелось толкнуть его на спину и немедленно оседлать, взять жестко и глубоко, но тогда слишком быстро все закончится. Лизетт почти проснулась, дрожа и хватая ртом воздух. Нет! Не хочу просыпаться! Еще слишком рано! Хотелось почувствовать его в себе, насладиться его запахом, посмаковать каждый дюйм вожделенного тела.
Икс обхватил ее голову и притянул к себе, надежно, чтобы не ускользнула. Она любила его ладони. Большие, сильные, способные убить и доставить удовольствие, искалечить и исцелить. Некоторые люди их боялись, но не она.
Икс поднял ее на руки и понес к кровати. Таким она любила его сильнее всего: голый, твердый, неистовый. Когда Икс пылал нетерпением, когда она взрывала его мир, когда он взрывал ее мир, то заставлял ее чувствовать себя… и опустошенной, и бесценной, и любимой.
Ноги Лизетт болтались в нескольких дюймах от пола. Она парила в небесах. Она так сильно его хотела, и вот он здесь, так близко, что можно обхватить его за шею и удержаться, даже если она парит в облаках, по-настоящему взлетает. Ведь это же всего лишь сон, так почему бы не полетать? Она рассмеялась, ерзая в его руках, пока он шел к кровати… а потом посмотрела в сторону и увидела свое лицо в зеркале. Смех тут же умер. В зеркале было ее старое лицо, которое у нее отняли. Она зажмурила глаза, плотно-плотно, и когда открыла снова, увидела свое новое лицо, то, которое не её.
Или её?
Какое из них настоящее? Какое нравится Иксу?
Какое он любит?
Большой вопрос: любит ли он ее вообще? После того, что она натворила?
Потом он уложил ее на кровать, отражение скрылось из виду – отлично. Не хотелось никуда смотреть, хотелось упиваться ощущениями. Не хотелось задавать вопросы, хотелось подольше удержать Икса и следовать зову инстинктов.
Минуту они просто лежали на большой кровати, грудь к груди, глаза в глаза, ноги переплетены, сердца бешено бьются в унисон. На мгновение у Лизетт перехватило дыхание. Боже мой, да он просто великолепен! Не смазливый, не слащавый, не красавчик, но сердце видело его… прекрасным.
И ему наверняка плевать, какое у нее лицо. За этим чужим лицом, как за маской, скрывается все та же женщина – вот что имеет для него значение. Да, он ее любит. Он по-прежнему ее любит.
Икс неспешно целовал ее в шею, словно в их распоряжении всё время в мире, но Лизетт точно знала, что это не так. У них вообще нет времени побыть вместе. Она вернется в свой мир, он – в свой, и никогда ничего между ними не сбудется. Если ей повезет, сон еще повторится, если нет – она больше никогда его не увидит.
– Сейчас,– прошептала она.
– Пока нет, – наполовину засмеялся, наполовину рыкнул он.
Лизетт открыла было рот, чтобы поумолять, но передумала. Просьбы только подстегнут его не спешить и дальше.
48 
