очень нудно 
50 
Несколько секунд Ксавье изучал мобильник. Освещение здесь получше, но все же отнюдь не светло, поэтому он положился на осязание, а не на зрение. Ощупал уголки и изгибы, но все не то. Наконец проверил клавиатуру. Эластичный, не жесткий пластик. Ногтем подцепил край, приподнял, посадил жучка под крышку, затем снова прижал. Не Бог весть что, но раз нельзя использовать батарейный слот – сойдет и так.
С сумочкой и сотовым вернулся в спальню и положил то и другое на место, откуда взял, осторожничая, чтобы телефон не звякнул о тумбочку.
Глубоко вдохнул, тихо выдохнул и посмотрел на нее сверху вниз.
Если она сейчас проснется, то он не успеет скрыться. Если она откроет глаза, то сразу увидит его в свете цифр будильника. Пора уходить, но оказавшись к ней так близко, он не мог оторваться, пока не мог. Встреча в аптеке только усилила голод. Ради такой роскоши, как понаблюдать за ее сном, пусть и в полумраке, Ксавье готов был рискнуть получить струю перцового спрея в глаза.
Лиззи... Густые темные волосы, слегка вьющиеся, взъерошенные во сне. Форма лица другая, но изгиб губ тот же. Эти босые ножки те же.
Запах тот же.
Его руки не забыли, как ее обнимали.
Бывали времена, когда он подминал ее под себя и трахал до тех пор, пока она не начинала кричать. Она тоже доводила его до такого же состояния, хотя частенько дразнилась, утверждая, будто его экстатический вопль похож на хриплое мычание, что принижает образ крутого мачо.
Пришлось сжать кулаки, чтобы подавить нестерпимое желание протянуть руку и дотронуться до нее. Член дернулся, требуя гораздо большего, чем прикосновение. Вот дерьмо, надо убираться, пока не сотворил какую-нибудь охренительную глупость.
Менее чем через двадцать минут после проникновения в дом, Ксавье вытолкал себя на улицу. Дождь все еще лил – повезло. Автомобиль с наблюдателем стоял на том же месте, но внутри никакого движения не наблюдалось. Может, дождь убаюкал парня, несмотря на кофе. Может, он сосредоточенно мочится в бутылку. Ксавье сам не раз сидел в засаде, так что знал, как это бывает. И очень радовался, что давным-давно не занимается подобным делом.
Бесшумно закрыл дверь кухни и запер замки, потом крадучись обошел дом, переходя из тени в тень. Когда между ним и тачкой соглядатая оказалось несколько зданий, прибавил скорость, желая поскорее вернуться в свой грузовик и взглянуть в ноутбук, действуют ли жучки. Потом, если аппаратура работает как надо, поедет домой и ненадолго вздремнет, пока Лиззи не проснулась и не начала свой обычный день.
Надо подготовиться. Лиззи проснется во всех смыслах этого слова, и дерьмо попадет в вентилятор. Он-то точно знал, в какую сторону отпрыгнет. Ксавье сделал свой выбор много лет назад, правильный или нет, теперь неважно.
Лиззи оставили в живых, но она не жила.
Да пошло оно все на хрен, его так никто не поимеет.
* * *
Во сне он широко раздвинул ей колени, а затем глубоко погрузился внутрь. Она задохнулась, не от боли, а от облегчения, счастья и единения, какого никогда прежде ни с кем не ощущала. Она стала частью его, он – частью ее.
Зеркало, которого там точно не было, вдруг оказалось над кроватью. Огромное, во весь потолок, отражающее ее сон. Лицо… принадлежит ей? Старое или новое? Да какая разница!
Можно было закрыть глаза, чтобы не видеть тревожащих изображений, но вместо этого она сосредоточилась на Иксе, на широких плечах, мускулистой спине и тугой округлой заднице – самой лучшей из всех, которые она когда-либо видела. Тела переплетены, его загорелая кожа – и ее совсем бледная, его накачанное тело – и ее слишком хрупкое. Огромный и мощный, он накрыл ее собой почти целиком. Но сколь ни велики различия между ними, они идеально подходят друг другу.
Сильные ноги, протяжные толчки... легче теперь, нежнее. Начав медленно, он постепенно, ох, как постепенно, наращивал темп и мощь.
Лизетт зажмурилась, отдалась на волю чувственной волны и взлетала, взлетала и взлетала. Потом закричала, выгнулась, вцепилась в Икса, стиснула внутри...
Он что-то прошептал, она не сумела разобрать. Нахмурилась, открыла рот, чтобы переспросить. Что бы он ни сказал – это очень важно, он не из тех, кто болтает только для того, чтобы услышать собственный голос, но прежде чем она смогла вымолвить хоть слово, прежде чем он смог ответить…
Лизетт резко открыла глаза. Ее трясло, каждый мускул ныл… потом смогла расслабиться, по очереди размяла напряженные мышцы, растекаясь по матрасу. Тело обмякло и потяжелело.
50 
