13 
— Как же я рад твоему возвращению, сынок! — выдохнул отец.
Мальчик прильнул к его широкой груди и изо всех сил обвил ручонками мощную шею. Мейрин улыбнулась: очень он сейчас походил на прилипший репейник — ни за что не отдерешь.
Наконец вождь отвел от сына растроганный взгляд и посмотрел на незнакомку. Глаза мгновенно потемнели, а только что светившееся счастьем и любовью лицо стало замкнутым и холодным. Мейрин невольно поежилась — она не сомневалась, от его безжалостной оценки не ускользнула ни одна, даже самая незначительная мелочь.
Сидеть верхом, когда все вокруг давно спешились, было глупо, и Мейрин начала неловко слезать с седла, однако Аларик тут же оказался рядом, подхватил ее на руки, легко, словно пушинку, снял и бережно опустил на землю.
— Осторожней, девочка, — заботливо предупредил ее суровый воин. — Ты, конечно, молодец, но до полного выздоровления тебе еще далеко.
Голос звучал почти ласково, но лицо при этом сохраняло угрюмое, замкнутое, отрешенное выражение. Мейрин обиженно нахмурилась. Аларик на миг прищурился, словно удивился, но тут же слегка подтолкнул ее к застывшему в ожидании лэрду.
Юэн Маккейб уже выпустил сына из объятий. Теперь суровый вождь выглядел еще более угрожающим. Мейрин невольно отступила, но тут же наткнулась на Аларика, стоявшего сзади.
Взгляд Юэна скользнул от лица Мейрин к лицу брата.
— Прими глубокую благодарность за возвращение сына. Всегда верил в тебя и в Кэлена.
Аларик слегка откашлялся и снова подтолкнул Мейрин.
— Заслуга целиком принадлежит вот этой девочке. Я всего лишь обеспечил сопровождение.
Юэн посмотрел внимательнее, с легким прищуром, и неожиданно выяснилось, что глаза у грозного воителя не черные, как казалось прежде, а светло-зеленые. Редкий цвет. Стоило ему, однако, нахмуриться, как лицо темнело, точно грозовая туча. Кто бы мог представить, что в кромешном мраке сохранились островки света?
Пораженная неожиданным открытием, бессознательно стремясь избежать пугающего противостояния, Мейрин внезапно обернулась и без стеснения заглянула в глаза Аларика. Тот удивленно заморгал, а потом посмотрел так, как будто увидел перед собой умалишенную. Не исключено, что он действительно считал ее сумасшедшей.
— И у вас тоже зеленые, — пробормотала Мейрин.
На лице спутника появилось выражение искреннего сочувствия.
— А вы уверены, что вас не били по голове? Может быть, просто забыли?
— Что за разговоры? Смотреть на меня! — грозно прорычал Юэн.
Мейрин испуганно вздрогнула, поспешно повернулась, снова инстинктивно отступила и врезалась в Аларика.
Тот тихо выругался и согнулся, однако бедняжка была слишком испугана, чтобы понять причину недовольства.
Мужество окончательно испарилось, а твердая решимость игнорировать раны и не обращать внимания на слабость растаяла без следа.
Колени затряслись, руки задрожали. Лоб у Мейрин вспотел от волнения, однако позволить себе преступную слабость и окончательно утратить самообладание она не могла.
Господин на нее сердился, а она никак не могла понять, за что и почему. Разве не должен он испытывать благодарность за спасение сына? Не то чтобы она совершила что-то героическое, какой-то настоящий подвиг… но он ведь этого не знал! А что если ради спасения Криспена ей пришлось сразиться с десятком врагов?
Вождь смотрел с неподдельным изумлением, и мало-помалу Мейрин осознала, что не просто думает, но и говорит. Размышляет вслух. Во дворе повисло тягостное молчание: все, должно быть, решили, что ведьма произносит черные проклятия.
— Аларик!.. — тихо окликнула она, продолжая неотрывно смотреть на господина.
— Да, девочка?
— Вы меня поймаете, если вдруг начну падать? Вряд ли удар о землю пойдет на пользу.
Великан тут же крепко схватил Мейрин за плечи: руки его едва заметно дрожали, а с губ сорвался тихий, почти неразличимый звук. Неужели этот человек над ней смеется?
Юэн подошел ближе; выражение изумления на лице вновь сменилось мрачным прищуром.
— Разве никто из Маккейбов не умеет улыбаться?
— Никто и никогда, — подтвердил Аларик.
Ситуация явно казалась ему забавной.
Мейрин решительно сжала губы. Все, больше ни слова вслух! Пусть господин рассматривает, сколько ему угодно!
Юэн остановился так близко, что для того, чтобы заглянуть в зеленые глаза, ей пришлось задрать голову. Трудно было сохранить самообладание между двумя огромными могучими воинами, но пасть ниц и молить о пощаде не позволяла гордость. Даже если в данный момент ничего иного на ум не приходило. Что ни говори, а Дункан Кэмерон остался с носом. Конечно, этот могущественный вождь выглядел еще страшнее, но умереть, как последняя трусиха она не хотела. А если честно, то и вообще не собиралась умирать.
13 
