очень нудно 
54 
– Не мог взять трубку. Ада, мне нужно тебе сказать кое-что очень важное. Но не по телефону.
– Приезжай!
– О’кей. Через двадцать минут буду у тебя.
– Хорошо.
Время тянулось так медленно, будто кто-то специально растягивал его, как резину. Каждая минута превращалась в час, и казалось, прошли целые сутки до того момента, как в дверь раздался долгожданный звонок. Ада распахнула дверь, не глянув в глазок. Но увидела не Сергея, а симпатичного парня в форме известной службы доставки.
– Семенова Ада Валерьевна?
– Я.
– Посылка вам, – сказал курьер, обворожительно улыбаясь. И протянул обескураженной девушке небольшую, но довольно увесистую коробку.
– Мне? От кого?
– Там указан отправитель. Распишитесь вот тут.
Ада послушно расписалась на бланке, парень попрощался и ушел. А она с посылкой прошла в спальню.
Имя отправителя ей ни о чем не говорило – Петров Иван Сидорович. Оно было будто специально составлено из трех самых распространенных и «безликих» фамилий. И что ей делать с этой коробкой? Открыть или дождаться Писаренкова? Ада ходила вокруг посылки, не зная, как поступить. Разумом понимала, что лучше подождать Сергея – пусть он проверит содержимое, но, с другой стороны, любопытство одолевало ее. Игорь Сташков не раз пользовался в личных целях услугами этой службы доставки, вызывая курьера прямо в офис, и подарки, которые он отправлял родителям в Екатеринбург, упаковывались прямо в его кабинете. То есть курьер, привезший посылку, видел, что отправлялось. Вспомнив об этом, Ада решилась и сняла с коробки упаковку.
Но когда она увидела содержимое посылки, невольно отшатнулась. Кто-то сделал ей такой странный «подарок» – куклу. Не обычную, которых полным-полно в магазинах, а ручной работы. Подарок мог бы показаться милым, если бы кукла не была такой страшной. Это был пупс женского, судя по кружевному платьицу, пола, сделанный не из пластмассы или фарфора, а из материала, похожего на воск. Большая голова была приделана прямо к округло-вытянутому, как крупный кабачок, телу, ручки и ножки казались несоразмерно тонкими. Одета кукла была в атласное голубое платье с пожелтевшими кружевами по краю подола и рукавов, кое-где кружева были оторваны и испачканы чем-то темным. На голове куклы, сбившись набок, красовался мятый чепец, из-под которого выбивались неряшливые короткие кудряшки пегого цвета. Кукла была уродлива не только телом, но и лицом. Глаза, полностью черные, были близко посажены, что придавало выражению лица, и без того злобного, дополнительную хмурость и настороженность. Переносица была вдавлена, а кончик носа, наоборот, казался гротескно увеличенным и смотрел вверх так, что открывались крупные ноздри. Рот куклы, на который неизвестный автор не пожалел алой краски, был приоткрыт. И между губ виднелись два длинных зуба.
Кто и зачем подарил ей это страшилище?!
В дверь вновь позвонили, и Ада прикрыла коробку, решив, что покажет странную посылку Писаренкову. Но когда Сергей вошел и сообщил новость, из-за которой приехал, все мысли о кукле вылетели прочь.
– Погиб твой знакомый – Владимир.
Боярышники, 1997 год
В один из тех однообразных будничных будней, скрашиваемых лишь прогулками по просеке до кладбища, пришел гость. Неожиданным его визит оказался потому, что к Аде никто не приходил из воспитанников интерната, даже соседки по комнате. Только иногда – директриса интерната, которая осторожно интересовалась у Ады ее самочувствием и подолгу разговаривала с врачами.
Девочка не обижалась и не расстраивалась из-за отсутствия визитов своих сверстников, правильно предполагая, что, скорее всего, на посещения наложен запрет. Поэтому, когда в одно утро, которое Ада коротала, рассматривая по привычке в окно кроны посадок, обернувшись, увидела человека, одетого не в белый халат, а в темный свитер, то несказанно удивилась. И, что греха таить, обрадовалась, хотя визитер и не вызывал у нее особой симпатии.
Щуплый мальчишка, потупив взор и спрятав обе руки за спину, стоял в дверном проеме, не решаясь ни поздороваться, ни взглянуть на девочку, ни тем более без разрешения войти. Он бы так, может, простоял тихо и ушел незаметно, если бы Ада сама не оглянулась.
– Вовчик? А ты что тут делаешь?
Он наконец-то поднял на нее глаза и, заливаясь неровным пятнистым румянцем, шмыгнул носом.
54 
