13 
Впервые я не ощутила, что Эли на нашей стороне. Чтобы выказать послушание, я склонила голову и сделала шаг назад.
— Клер… — произнес Эли, продолжая разбирательство.
— Айзек и Донован работали на Шаха, это правда. Они собирались убить Нину, чтобы вызвать смерть Джареда, — по-деловому высказалась Клер. — Эли, речь шла о том, кто погибнет — Донован или Нина, Айзек или Джаред. Если ты спросишь мое мнение, вот оно: победил лучший.
Слова Клер уязвили Михаила, но он смолчал.
Эли обвел взглядом светящиеся фигуры ангелов за спиной Михаила:
— Кто-нибудь из твоих сторонников желает высказать свое мнение?
Михаил покачал головой:
— Это моя претензия.
— А в чем именно она состоит? — спросил Бекс.
Михаил, прищурившись, посмотрел на младшего брата Джареда:
— В том, что он убил моего сына.
Тут вперед выступила Клер:
— Твой сын убил отца Нины.
Когда я осознала, что Клер говорит о моем отце, у меня подогнулись колени, и Джареду пришлось подхватить меня, чтобы я не упала.
— К-как? — едва слышно произнесла я.
Джаред уткнулся носом мне в ухо:
— Донован застрелил твоего отца, а Айзек был с ним.
Я уставилась на Михаила:
— И ты хочешь обвинить Гейба и Джареда? Ты явился сюда, прервал нашу свадьбу, кричишь на меня, обвиняешь нас в убийстве, когда твой сын способствовал тому, что стало причиной всех событий?
Взгляд темных глаз Михаила метнулся от меня к Эли.
Эли пожал плечами:
— В ее словах есть смысл.
У Михаила отпала челюсть.
— Айзек не заслуживал смерти. Он был хорошим сыном. Он нес на себе проклятие и с честью выполнял свой долг.
— Михаил, — произнес Самуэль низким и твердым голосом.
Михаил сделал шаг к Эли:
— Сын Габриэля должен быть наказан! Он позволил своему талеху убить моего сына! Сына Ребекки!
Эли задумчиво смотрел себе под ноги:
— Ребекка страдала из-за поступков Айзека, разве не так?
Михаил окинул быстрым взглядом каждого из нас:
— Я требую, чтобы Джаред был наказан за гибель Айзека.
Самуэль снова подал голос:
— Михаил…
— Джаред должен был погибнуть, а своего талеха оставить дикарям, — заявил Михаил, тыча пальцем в Джареда.
— Михаил… — повторил Самуэль, на этот раз с угрозой в голосе.
— Око за око, Эли! — закричал Михаил, сжимая кулаки. — Я настаиваю!
— Ми-ха-ил! — прогремел Самуэль.
Земля вздрогнула, а мои руки мигом взлетели к ушам.
Эли некоторое время молча следил за перепалкой между Самуэлем и Михаилом, а потом вмешался:
— Хорошо. Я выслушал достаточно слов с обеих сторон. Остался только один довод.
Мы все посмотрели друг на друга, ища того, кто еще не высказался.
— Мои извинения, — раздался мягкий голос.
Как давно я его не слышала. Это был голос из детства.
Рука Джареда лежала в моей руке, и, когда послышался голос, она обмякла.
— Папа? — произнес Джаред.
Я обернулась и увидела на верхней ступеньке каменной лестницы, ведущей в церковь, Гейба Райела. Он был таким, каким я его помнила: высокий, со светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами, которые сверкали так, что было видно даже с расстояния в несколько футов. Какая-то вспышка метнулась из толпы вверх; и в следующий миг Клер уже оказалась в объятиях отца и безвольно залилась слезами. Она прижималась щекой к его груди, шептала что-то, чего я не могла разобрать. Гейб склонил голову и говорил что-то в ответ, а потом поцеловал дочку в лоб. Они вместе спустились и подошли к Бексу.
Гейб улыбнулся младшему сыну, а тот припал к груди отца.
От удивления я раскрыла рот и поискала глазами Джареда. Как он? Никакой реакции.
На лице Гейба было написано раскаяние и сострадание.
— Мне очень жаль твоего сына, Михаил. Мы с тобой в особом положении… нам известно, что такое любовь к ребенку. Ты согласишься со мной: если бы мы могли менять исход дел, мы бы так и поступали.
Эли обратился к Гейбу:
— Важно помнить, что перед лицом врага мы должны сплачиваться. Михаил, ты потерял сына. Твоя вдова потеряла мужа и сына. Это большое несчастье.
Михаил повесил голову.
Гейб подошел к Михаилу и заключил его в объятия:
— Нужно, чтобы ты остался на нашей стороне, брат.
13 
