очень нудно 
49 
На несколько мгновений он исчёз в глубине комнаты, затем снова показался в оконном проёме и протянул мне руку. Воспользовавшись его помощью, я тоже забралась внутрь. Алонсо сразу же закрыл за мной ставни. В комнате стало полутемно.
Я осмотрелась. Ничего особенного. Стулья, полки, сундук. Мебель самая что ни на есть стандартная, старая и явно дешёвая. Давно никому не нужная. Алонсо уже приоткрыл дверь и прильнул к щели. Глухо, издалека доносились какие-то голоса.
- Оставайся здесь, - шепнул наёмник, и даже не вышел, а буквально просочился сквозь щёлку.
Я послушно ждала, прильнув к закрывшейся двери, напряжённо вслушиваясь в каждый шорох. До моих ушей по-прежнему доносились голоса, но совсем уж тихие. О том, чтобы разобрать слова, не шло и речи. Похоже, говорившие находились на другом конце дома или по меньшей мере в ещё одной закрытой комнате.
Прошло несколько минут, и Алонсо вернулся. Сперва предупреждающе поскрёбся в дверь и лишь затем просочился обратно.
- В последний раз предлагаю уйти и подождать снаружи, - шепнул он.
- Дамиан здесь? - шёпотом спросила я, игнорируя его слова.
- Здесь, - кивнул наёмник. - Так ты лезешь обратно?
- Размечтался! - отрезала я.
Алонсо неодобрительно качнул головой.
- Я предупредил. Тогда иди за мной шаг в шаг, осторожно и тихо. Если что-нибудь опрокинешь, перережу горло.
Я согласно кивнула, не слишком впечатлённая угрозой. Теперь, когда я точно знала, что Дамиан - здесь, в этом самом доме, меня вообще мало что могло бы заставить повернуть назад.
Алонсо проверил хорошо знакомый мне арбалет, уже заряженный, и поудобнее перекинул его через плечо. Оружие висело на специальном широком ремне. Потом обнажил один из своих кинжалов.
Наёмник бесшумно открыл дверь, не до конца, но шире, чем в прошлый раз. Выглянул в коридор и выскользнул из комнаты. Стараясь двигаться как можно тише, я последовала за ним. Алонсо аккуратно закрыл за мной дверь.
Тёмный коридор. Ещё одна закрытая дверь. Впереди коридор поворачивал направо, и именно оттуда доносились приглушённые голоса. Наверное, там дежурила охрана, ведь как раз с той стороны располагался парадный вход. Мы шли, прижимаясь к стене, а потом, не доходя до поворота, по очереди юркнули на уходящую вниз лестницу. Стало быть, в доме есть подвальный этаж. Я осторожно ступала следом за Алонсо, опять прижимаясь к стене, стараясь сливаться с устилавшими ступеньки тенями. Снизу послышалось негромкое покашливание; следовательно, кто-то находился и там. Спустившись, Алонсо почти сразу же скользнул в очередную комнату, дверь которой оказалась распахнута. Я снова последовала за ним.
В этой комнате окна не оказалось, так что здесь было совсем темно. Прошло некоторое время, прежде чем мои глаза привыкли к столь скудному освещению, и я смогла разглядеть многочисленные бочонки на полу и бутыли на полках. Мы попали в чей-то винный погреб, обустроенный с куда большей тщательностью, чем комната наверху. Пока же я вся обратилась в слух.
Топот шагов заставил нас с Алонсо спрятаться за открывавшейся внутрь дверью и вжаться в стену. Обошлось: вновь прибывшие прошли мимо нас и направились в соседнюю комнату, ту, откуда время от времени доносилось всё то же негромкое покашливание. Теперь оно стихло, шаги тоже. Молчание.
- Значит, всё-таки ты.
При звуках этого голоса я непроизвольно сжала запястье Алонсо с такой силой, что наёмник поморщился. Дамиан.
- Догадался?
Напряжённость в голосе Джастина портила всю его игру, безжалостно разоблачая напускную небрежность.
- Предполагал.
Дамиан, напротив, говорит спокойно.
- Что ж, сейчас это не имеет большого значения, верно?
- Пожалуй.
Снова молчание. На этот раз его нарушает Джастин.
- Ты сильно изменился.
- Зато ты, насколько я теперь понимаю, - нисколько.
Разговор - напряжённый до предела, каждое слово будто выдавливается с огромным трудом.
- Хочешь спросить, зачем мне всё это понадобилось?
- Не хочу. - Голос Дамиана звучит бесстрастно. - Всё и так понятно - в общих чертах. А детали - это не более, чем детали.
- Что тебе может быть понятно? - раздражённо отвечает Джастин. Я снова слышу шум шагов, но он быстро смолкает. - Тебе всегда всё слишком легко давалось, слишком везло, чтобы ты мог понять по-настоящему серьёзные проблемы.
49 
