очень нудно 
95 
- Отличаются, - заверил меня Вилстон. - У каждого из них есть своя веская причина мне помогать, не имеющая никакого отношения к деньгам и прочим материальным благам. Один из них - Тимоти Ланторн, не слыхали? Ну, что же вы! Очень приличный молодой человек благородных кровей, дворянин, храбрый воин, прекрасно воспитан, в своё время получил великолепное образование. Его отца, Джеймса Ланторна, Эдвард незаслуженно казнил четыре года назад. С тех пор у сына только одна цель в жизни - лишить престола Эдварда и его потомков. Поэтому он сделает всё для того, чтобы помочь мне получить корону.
- А что же третий?
- У третьего совсем другая история. Это тюремщик, точнее сказать, бывший тюремщик, который, собственно говоря, и сделал возможным мой побег. Давно и безнадежно влюблён в мою младшую племянницу. Девчонке пятнадцать лет - и кто бы мог подумать, что она могла так запасть в сердце простому скромному охраннику, когда приезжала погостить во дворец. Вот я и пообещал, что если он поможет мне получить престол, девчонка достанется ему в жёны.
Должно быть, сейчас Вилстон говорил про того самого, с густыми бровями. Теперь понятно, откуда у него был такой нездоровый цвет лица. Тюремщики дышат свежим воздухом не намного больше, чем заключённые, и солнце тоже видят не намного чаще.
- А девочку вам не жалко? Хотите отдать такое юное и хрупкое создание тюремщику, пусть даже и бывшему?
- Ради жизни и короны? Можно и отдать.
Вилстон посмотрел на часы, и его лицо приняло крайне озабоченное выражение. - Уже почти двенадцать, - процедил он, тщетно вглядываясь в густую темноту за окном. Луна по-прежнему светила, но видимость затруднял поднявшийся над рекой туман. - Где их черти носят?
- С чего вы взяли, что он вообще придёт? - зло спросила я, морально готовясь к самому худшему. - Вы что, считаете его идиотом? Или думаете, ему не дорога ни корона, ни жизнь?
- Я думаю, что ему дорога ты, - не менее зло ответил Вилстон. - Гарантий, конечно, нет, но вероятность, что он придёт, была... Есть, - упрямо поправился он, напряжённо глядя на часы, будто пытался остановить стрелки.
- Почему вы так решили? Потому что я его любовница? - спросила я. - Да мало ли у него любовниц. Думаете, он ради каждой станет рисковать всем, что имеет?
- Э нет, не пытайся запудрить мне мозги, - покачал головой он. - Ты не каждая. Я очень внимательно за вами наблюдал, на случай, если когда-нибудь вашими отношениями придётся воспользоваться. Рауль относится к тебе совсем не так, как к другим женщинам. Он притащил тебя на этот дурацкий завтрак, простил ту отвратительную пьяную сцену, которую ты устроила во время приёма, прилюдно с тобой целовался - таких фокусов не водилось за ним никогда, даже в те годы, когда он был существенно моложе и импульсивнее. Мне также известно, что совсем недавно ты провела у него целую ночь. Да-да, не удивляйся, я в курсе событий, хоть и провёл ту же самую ночь значительно менее приятно. Я готов поставить семь против трёх, что он не бросит тебя в беде.
Над головой глухо забили часы, словно насмехаясь над его прогнозом. Вилстон буквально прижался носом к окну. Снаружи по-прежнему никого не было. Ну что же. Кажется, пора.
- Вы просчитались, Вилстон, - мстительно сказала я. - Я вовсе не любовница Рауля. Он всего лишь нанял меня, нанял как Говорящую, чтобы я оградила его от покушений и выяснила, кто их устраивает. Задание, с которым я благополучно справилась. Мы притворялись любовниками просто потому, что так было удобнее для дела. И на тот, как вы говорите, дурацкий завтрак он привёл меня только для того, чтобы я посмотрела на всех вас поближе, ведь именно вас, своих возможных наследников, он подозревал в покушениях на убийство. А моя "пьяная выходка" преследовала лишь одну цель - не дать Рауль выпить вино, к тому моменту щедро приправленное цианистым калием. Поэтому ничего у вас, Вилстон, не выйдет. Если ради возлюбленной принц, может, и мог бы отречься от короны, то ради ценного работника - никогда.
- Не-ет, нет, этого не может быть, - медленно покачал головой Вилстон, пытаясь в первую очередь убедить самого себя. Глаза его расширились, к щекам снова прилил нездоровый румянец, а правое веко задёргалось в такт часто бьющемуся сердцу. - Это совершенно невозможно. Я долго наблюдал, я видел! Я видел, как он на тебя смотрит!
- Вы сами себя послушайте, - презрительно скривилась я, надеясь хотя бы морально добить его, прежде, чем он отдаст приказ стоявшему за спиной Корвину. - Смотрит! Кто всерьёз относится к таким глупостям? Вы что, не понимаете, что любой придворный с лёгкостью изобразит такой взгляд, какой будет нужен для его сиюминутных целей!
95 
