очень нудно 
36 
- Ничего себе, сменили тему.
- Извини. Не знаю, почему я спросила. Это не мое дело.
- Не знаю. При сложившихся обстоятельствах, этот вопрос кажется вполне логичным, - Кейд беспокойно забарабанил пальцами по столу. - Я устал от постоянного давления со стороны моей семьи, а этот брак показался хорошим выходом. Никто меня под пистолетом не принуждал, и мне уже исполнился двадцать один год.
Тут Кейд понял, что ему неприятно признавать это. Он хотел быть честным с Бейли, а это означало правду без всяких оправданий.
- Мы нравились друг другу, во всяком случае, до тех пор, пока не поженились. Два месяца брака положили конец нашей дружбе.
- Прости, Кейд.
Она легко могла прочитать грусть на его лице, навеянную несчастливыми воспоминаниями. Хотя она завидовала Кейду, ведь у него есть воспоминания, пусть даже и несчастливые, ей было больно, что он расстроился из-за неё.
- Не нужно ничего рассказывать.
- В постели у нас все было в порядке, - продолжил он, не обращая внимания на слова Бейли и не отводя от нее глаз даже тогда, когда она отпрянула назад, подальше от него. - Секс был хорош до самого разрыва. Проблема в том, что ближе к концу нашего брака – а он длился чуть меньше двух лет – нас связывала только страсть, но она не затрагивала сердца. Нам было наплевать.
Кейд припомнил, насколько ему было все равно. Просто два скучающих человека в одном доме.
- Вот чем это все закончилось. Не другой мужчина или другая женщина. Не жаркие споры из-за денег, карьеры, детей или немытой посуды. Нам было все равно. Когда мы совершенно перестали заботиться о чем-либо вообще, то стали ссориться. Вмешались адвокаты, и все стало еще хуже. А потом все закончилось.
- Она любила тебя?
- Нет, - тут же ответил Кейд.
И нахмурился, уставившись в никуда, снова постарался быть честным, хотя ответ получился грустным и ранящим.
- Нет, она любила меня не больше, чем я ее. И ни один из нас особенно не заморачивался, стараясь изменить к лучшему наш брак.
Он достал кошелек, положил деньги на стол и встал:
- Пошли домой.
- Кейд, - Бейли прикоснулась к его руке, - ты заслуживал большего.
- Ага, - он посмотрел на ее руку в своей руке, на изящные пальцы и красивые кольца. - Она тоже, но уже слишком поздно.
Кейд поднял её руку так, что кольцо на пальце блеснуло:
- Ты могла забыть о многом, Бейли, но могла ли ты забыть любовь?
- Нет.
Будь он проклят, если отступит. Только что ему пришлось столкнуться с осознанием того, сколь жалок был его предыдущий брак.
- Если ты любишь мужчину, который надел тебе на палец это кольцо – ты забыла бы его? Смогла бы?
- Не знаю, - она отшатнулась и поспешила к его машине, припаркованной у тротуара. Когда он заставил её обернуться, её глаза были полны гнева и слез.
- Я не знаю.
- Ты не забыла бы. Не смогла бы, имей это для тебя значение. А вот это имеет.
Он поцеловал её, прижав к машине, наполнив их обоих неудовлетворенностью и жаждой. Терпение и продуманный план соблазнения – все исчезло. Осталось лишь неприкрытое желание, кипевшее в нем. Кейд хотел её – ослабевшую и прижавшуюся к нему, и такую же отчаявшуюся, как и он. В этот миг.
Прямо сейчас.
Вспыхнувшая паника сдавила горло, заставив Бейли задохнуться. Она не могла ответить на его горячее, страстное желание. Она была не готова, не выжила бы.
Но внезапно поддалась искушению, полностью, бездумно. Уступила вспышке испепеляющей страсти, ошеломляющей силе его желания, наслаждаясь ей. Какая-то часть верила, что Кейд не обидит её. Другая – молилась, чтобы этого не случилось.
Бейли знала, что не переживет, если поддастся искушению.
Она вздрогнула, и это разозлило Кейда. Он обидел её. Хотел обидеть, и она запомнит, что он сделал. Боль легче помнить, чем добро.
Если она забудет его – это его убьет.
Если он обидит её – это убьет все то хорошее, что есть в нем.
Кейд отпустил её, сделал шаг назад. Она обхватила себя руками, как будто защищаясь, и это причинило ему боль. Позади него, с тротуара, донеслись музыка, смех и возбужденные голоса, а он стоял, гладя на неё. Бейли выглядела словно олень, пойманный светом фар.
- Прости.
- Кейд…
Он выставил вперед ладони. Он редко терял самообладание, и сейчас ему лучше держать себя в руках, пока не вернется способность здраво размышлять.
- Прости, - повторил он. – Я сам виноват. Сейчас я тебя домой отвезу.
36 
