очень нудно 
160 
Когда вор наконец присоединился к друзьям, те уже готовы были идти его искать.
– Да так… засиделся, – уклончиво ответил Жар на укоризненные взгляды. – Ну что, поехали дальше?
– Надо еще в оружейную лавку зайти. – Сверток у седла Алька был куда длиннее и увесистее. – Хочу ножны приличные купить. Тебе меч-то нужен? Или оба продавать?
– Не, один оставь, – возразил вор. – Пусть хоть для вида будет.
– Думаешь, все сразу тебя забоятся? – хмыкнул саврянин.
– Все не все, а мелкая шваль не сунется, – рассудительно ответил Жар.
– Она своего и так не тронет.
Рыска обреченно покачала головой. Горбатых могила исправит!
И в то же время после пересечения границы оба ее спутника неуловимо изменились.
Жар пытался вести себя так, будто ему без разницы, в какой стране он находится, балагуря и задирая Алька даже больше обычного. Но в мало-мальски важных вещах беспрекословно слушался саврянина, вот как с заездом в лавку.
А Альк… Только сейчас Рыска поняла, насколько напряженным он был в Ринтаре. Будто арбалет, который повсюду носят взведенным и заряженным – а от этого ведь не только оружие портится. Сколь бы равнодушно Альк ни отзывался о родине, здесь он чувствовал себя куда лучше. Он стал многословнее. Снисходительнее. И… ближе. Пренебрежительно-отчужденное отношение к спутникам сменилось покровительственным, даже опекающим. Потому-то Рыска, чуть что, и жалась к тому, кто действительно сможет ее защитить.
Поменять плохонький тсецкий меч на трое ножен удалось без труда, даже доплачивать не пришлось. Мастер долго восхищался клинками Алька, предлагая за них хорошую, честную цену, но белокосый молча качал головой. Не для того он ими спину царапал.
Башмаки для Жара пришлось все-таки купить: «молец» наотрез отказался следовать стезей Трачнила, полагая ее слишком каменистой. Пополнили и запасы еды, и корма для коров – Альк сказал, что знает короткую дорогу к столице, но жилья на ней почти не будет.
Больше задерживаться в городе приятели не собирались, но, пересекая его по прямой, случайно влипли в собравшуюся на площади толпу.
– Что это?! – Рыска приподнялась на цыпочки, пытаясь понять, кто и зачем так жутко орет.
Альк с Жаром видели (а догадались еще раньше), но пояснять не стали. Саврянин брезгливо поджал губы, вор же с любопытством присмотрелся. Казнь подходила к концу. То, что лежало на щите (наклонном, дабы публика могла любоваться работой палача), еще сохранило очертания человеческого тела – почти утратив его облик. И еще могло кричать, что особенно радовало зрителей, отзывавшихся на каждый вопль смешками и свистом.
– За что они его так?!
– Кчин каттец? – поинтересовался Альк, тронув за плечо стоявшую впереди горожанку.
Та обернулась – глаза горят, алые влажные губки приоткрыты, грудь часто вздымается, будто кто-то ее уже распалил, а тут еще один мужчина подвернулся, – и кокетливо ответила:
– Ритарищ доносчерь. Любичь каты?
– Нэч, – отрезал саврянин. Девица разочарованно поджала губы и снова жадно уставилась на помост.
– «Доносчерь» – шпион? – шепотом уточнил Жар.
Альк угрюмо кивнул. Казнимый снова заорал, надсадно и бессмысленно. Спасти его уже не смог бы даже самый лучший лекарь, но молодое сильное тело упрямо цеплялось за жизнь, не понимая, что только продлевает свои страдания.
Глашатай звонко и радостно зачитал что-то с длинного листа (толпа одобрительно заворчала) и повторил на ломаном ринтарском, дабы осужденный тоже понял и оценил:
– Частч симнатчать. Выковырьвание…
Рыска заткнула уши и зажмурилась. Альк обхватил ее свободной рукой за плечи и начал проталкиваться сквозь толпу. Коровы якорями волоклись следом, люди недовольно ворчали, а то и ругались. Но даже мужик, которому Смерть крепко наступила на ногу, в драку не полез – слишком хотел досмотреть «выковырьвание». Так и стоял на одной ноге, придерживая отдавленную рукой и кривясь от боли.
– О Божиня, какой кошмар! – выдохнула Рыска, рискнув опустить руки только в конце длинной улицы. Криков уже не было слышно. На площади, скорей всего, тоже. – Разве можно так с живым человеком?! Это не люди, а звери какие-то!
Жар пожал плечами:
– Казнь как казнь. Бывает, и по полсотни частей пропишут. Только при мне даже до половины не дожил никто.
– Ты тоже на такое ходил смотреть?! Оно и в Ринтаре бывает?!
– Ну а чего? Все ходят… – Жар отчего-то почувствовал себя виноватым.
160 
