92 
— Не выспались? — раздался ехидный голос Огнева. — Продолжим?
— Вы тут ждите, я схожу в отдел позвоню, вдруг что...
— Думаете, без вас не справятся?..
Султанов полчаса болтался по улице, убивал время, замерз и вернулся. Дмитрий захлопнул книгу и уставился на него.
— Ну что, в Багдаде все спокойно?
Султанов скрипнул зубами.
— Не ерничайте, Дмитрий Семенович.
— Да что вы волнуетесь?
— Я не волнуюсь. И вообще, советую о себе думать.
— С вами уже и поговорить нельзя. Сразу нервничаете... Вредно это.
Султанов сделал вид, что увлечен чтением бумаг в своей папочке. Огнев закинул ногу на ногу и вернулся к книге. Минут через пятнадцать его отвлек Ортопед, прибежавший со второго этажа с рулоном компьютерной распечатки. Дмитрий снова ушел с ним курить.
К трем появился раздраженный профессор. Султанов отыскал Огнева, отвлек его от содержательной беседы с тремя «братками», которые посмотрели на следователя с нескрываемой усмешкой, и проводил Дмитрия в кабинет. Там «испытуемого» усадили посередине комнаты в окружении шести врачей.
— Вот тут я читал результаты предварительной экспертизы, — резко начал профессор, — и мне многое непонятно.
— Почерк плохой? — осведомился Огнев. — Я могу помочь разобрать.
Профессор на секунду умолк.
Он не привык к тому, что его не боятся, он слишком долго чувствовал себя властителем судеб и считал свое положение незыблемым, а мнение — единственно правильным.
— Нет, — разозлился председатель комиссии, — тут вам не балаган! Мне в вас многое непонятно!
— Немудрено. Мы же первый раз видимся.
— Я так чувствую, не последний, — с угрозой заявил психиатр.
— На все воля Божья, — неожиданно ляпнул Огнев.
Профессор опять замолчал.
Он и так был раздражен с самого утра, а тут еще предстояло общаться с наглецом, которого прислал дурак-следователь. С первых же секунд разговора стало ясно, что «пациент» ни в грош не ставит ни комиссию, ни авторитет заведения.
— Мне непонятны некоторые моменты вашей жизни.
— Что конкретно?
— Например, ваша служба в армии, — профессор снял очки, одно из стекол в которых было треснуто, — в спецвойсках.
— Ну и что тут непонятного? Могу военный билет показать.
— Просто, судя по вашему внешнему виду, это маловероятно, — утвердительно заявил доктор.
— Интересно узнать почему? — нахально ухмыльнулся Огнев.
— Туда просто так не берут! — завелся профессор. — Там навыки определенные нужны! А вы что думаете? Сидит тут, усмехается! Просто с улицы в спецназ не попадают! Там строгий отбор! Физически крепкие, высокие, отлично стреляют. А вы! Да сразу видно, что у вас навыков никаких быть не может.
«Или провоцирует на ответную агрессию, или дурак», — подумал Огнев и поудобнее устроился на стуле.
— Туда берут людей, физически подготовленных. Не то что вы! — продолжал распаляться профессор. — Я же вижу, что вы в жизни никаким спортом не занимались! Наверное, троечку в школе по физкультуре имели! И то еле-еле.
«Точно дурака, — решил Огнев.
— Ну что вы нам на это скажете? — закончил возбужденный доктор.
— А почему вы решили, что спецназ — это банда кретинов с автоматами? Киношек пересмотрели? Осторожней надо быть, можно в глупое положение попасть...
— Может, вы нам объясните?
— Пожалуйста. Спецвойска — это армейские подразделения, выполняющие специфические задачи, вот и все. Задачи могут быть всякие разные, диверсионная деятельность — это крайность. Существуют подразделения связи, пеленгации, специальные автомобильные части и многое другое.
— Но вы имели в виду именно это! — выкрикнул врач.
— Я ничего не имел в виду. Я с вашими коллегами об этом не беседовал. И не кричите так, уши закладывает.
— Вы психологу сказали!
— Что именно? — Огнев посмотрел на докторшу.
— Ну, — стушевалась психолог, — что вы подробности, службы обсуждать не будете... Я сделала вывод, надо было конкретнее...
— А вы меня вообще конкретно не спрашивали. Ведь так?
— Я и не обязана, — пролепетала психолог, — могли бы сами...
— А откуда я знаю, что вас интересует? Кто здесь врач? Я, что ли?
Профессор непонимающе посмотрел на коллег и снова возопил:
— Нас не интересует номер вашей части! Я сам прекрасно знаю, что к чему! Что вы там про подписку о неразглашении говорили? Я уверен, что никакой информацией вы обладать не можете! Вы обязаны сказать, чем занимались в армии, а не вводить всех в заблуждение!
92 
