146 
Я расцепила пальцы и сказала жалобно, словно оправдываясь:
– Я так испугалась!
– А я-то! – согласился Драгар. – Когда на меня выскочило такое страшное, дикое, косматое существо…
Я машинально провела рукой по волосам.
– Как вы оказались здесь, леди? Неужели ваш нетерпеливый братец отправил вас вслед за мной?
– Я сама так решила.
Он не спросил – почему. Он не сказал, что я безумна и не должна была делать этого. Он сказал только:
– Я рад, что ты со мной.
– И я.
Драгар усмехнулся.
– Далеко же нам пришлось забраться, чтобы ты, наконец, признала это!
– Что будем делать?
– Карты у меня нет, но кое-что я помню. И, кажется, знаю, где мы находимся. Мы рядом с центром Лабиринта – так близко, что стоит поблагодарить твоего ненормального братца.
– Он…
Драгар мотнул головой.
– Не вини его. Кроме старой вражды, в нем говорило другое чувство. Ревность.
– Ревность?
– Он ревнует тебя ко мне. Хочется верить, что не напрасно.
– Драгар!
– Для начала нам стоит отдохнуть. У меня нет ни еды ни питья, но мы можем хотя бы поспать…
Я огляделась и запротестовала:
– Я не хочу спать!
Он легко отгадал мои страхи.
– Я буду охранять вас.
– У тебя нет оружия, – пробормотала я, покорно снимая и расстилая плащ.
– Я сам – оружие. Спите, леди. Ни люди, ни призраки не потревожат ваш сон.
Он оказался прав – меня беспокоили лишь сновидения. В них, как и наяву, я брела по бесконечным, скручивающимся в гигантскую раковину, коридорам. Но только не плесень на стенах освещала их, а огненные руны, вспыхивающие под моей рукой. Они были горячи, кровавы и кричали об опасности, ждущей впереди. Но я все не могла понять, что она такое и как ее избежать…
Глаза мои были утомлены чтением этих бесконечных пылающих строк, и я проснулась еще более измученной. Когда я зашевелилась, Драгар, убрав обнимавшую меня руку, перекатился на спину. Зевнул.
– Хорошо ли спалось, леди?
Встав на колени, я достала нож и с торопливой уверенностью начала соскребать со стены плесень. Скоро пальцы ощутили причудливые изгибы древних рун. Они были холодны, но от них веяло такой угрозой… Драгар уже скользил ладонью вслед за моей рукой.
– Что это?
– Кто-то предупреждает нас. Я видела во сне, но не смогла прочесть…
– Тех, кто мог бы их прочесть, уже давно не существует на свете. Но если опасность рядом, рядом и Сокровищница. Надо спешить, леди…
И я словно прикипела ладонями к стене – кто-то произнес совсем рядом равнодушным гулким голосом:
– Эти люди, брат… Они безумны и бездумны и остаются такими во все прошедшие и будущие времена…
Стремительно развернувшийся Драгар схватился за пустые ножны, рыская взглядом в оба конца коридора. Там никого не было.
– Так и есть, брат, – согласился другой голос, более высокий и звучный. – Многие ли вняли нашим предупреждениям и повернули назад?
– А многие ли дошли до сердца Лабиринта?
– Кто здесь? – крикнул Драгар, озираясь. – Где вы?
На нас не обращали внимания. Казалось, мы слушаем философов, ведущих неторопливую безмятежную беседу.
– Тщеславие, брат, тщеславие и алчность толкают их на верную гибель. Они настолько глупы, что учатся лишь на своих – не на чужих ошибках…
Голоса были звучны и бесплотны, хотя раздавались рядом – так что казалось, дыхание говорящих касается наших волос. Я молча ухватилась за протянутую руку Драгара. Мы стояли плечом к плечу и слушали неторопливый надменный разговор.
– Вот они пришли снова. Взгляни на этого юнца, считающего себя наследником великих королей! Он думает о себе как о спасителе страны – а не может справиться с никчемными страстишками, терзающими его гордость и его слабую плоть. Разве в силах он дотронуться хотя бы до одного предмета древней власти! И помыслить смешно!
Я сильнее сжала руку Драгара – странным образом слова, нацеленные в него, ранили и меня.
– Посмотри и на ту, что следует за ним…
Наступило молчание.
– Брат? – прозвенело над нашими головами.
– Да, – не сразу и как-то ворчливо отозвался другой. – И я заметил то же. Внутри нее дремлет огонь, и это странно, потому что она не… Нет, она определенно не… Нет, не думаю, брат. Огонь еле тлеет, и если до сих пор она не сумела его разжечь, то не сумеет и впредь. Она так же бессильна, как ее спутник, но еще более противоречива. Он, по крайней мере, осознает все свои желания… А если этот огонь все же вспыхнет, он первый об этом пожалеет, потому что потеряет то, что и без того не имел… Нет, брат, мы только предупреждаем, а они сами определяют свою судьбу. Пусть идут – а мы посмотрим. Те, кто питается страхом…
146 
