очень нудно 
91 
— То-то, — кивнула Женька. — Так что не надо мне рассказывать, что могло быть, а чего нет.
— Ладно. И кто, по-вашему, убийца?
Мы переглянулись и дружно вздохнули.
— Мы у Михалыча на чердаке чемодан денег нашли, в Зарядино, где он раньше жил, — понизив голос, ответила Женька. — Старых денег. И он с какой-то стати за ними приезжал как раз после нашего к нему визита в кафе.
— Вы и к нему ходили? — возмутился Гудков. — Просто безобразие. Деньги куда дели?
— На чердаке оставили все как было.
Гудков взглянул исподлобья и заговорил спокойнее:
— Вы вот что, давайте домой и займитесь чем-нибудь… за то, что помочь хотели, большое спасибо, а уж дальше мы без вас. Мне дополнительные трупы ни к чему, ясно? А так и будет, если вы… К Михалычу мы присмотримся, в деревню съездим и ему нужные вопросы зададим. Мы, кстати, и без вас им плотно интересовались, алиби у него так себе. Сказал, что из кафе ушел в 23.45, между прочим, последним. Сразу отправился домой. Но живет он один, никого из соседей не встретил, так что подтвердить его слова некому. И погибший о нем действительно расспрашивал. Убийцу мы найдем, можете не сомневаться. Только не лезьте, ради Христа.
Покинув Гудкова, мы отправились в парк. Женька молчала, я тоже, догадываясь: ее беспокоят те же мысли, что и меня.
— Неужели это Михалыч? — не удержавшись, спросила я со вздохом. — Такой симпатичный дядька, и вообще…
— Да уж, — кивнула Женька. — Так можно совершенно в людях разувериться. Думаешь, что имеешь дело с одним человеком, а он на поверку совсем другой.
— Может, мы все навыдумывали, и он здесь ни при чем.
— Хорошо бы. Только в доме он чемодан искал.
— Искал. Но причина визита могла быть и другой.
— Проверить, так это или нет, легче легкого, — вдруг заявила Женька.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.
— Вон телефон-автомат, — ткнула Женька пальцем и направилась к нему. Заглянула в свой мобильный и стала набирать номер на уличном телефоне. Я нетерпеливо топталась рядом, спрашивая уже в третий раз «куда звонишь?», но Женька сделала мне знак молчать, а потом заговорила: — Сергея Михайловича, будьте добры. Сергей Михайлович? Я подруга Аркадия. Вряд ли вы знаете обо мне, а вот мне о вас Аркадий все рассказал. Я потеряла любимого человека, убийцу пока не нашли, да и что мне за радость оттого, что его посадят? Я могу пойти в милицию, но лучше, если мы договоримся.
Я прижалась ухом к трубке и услышала голос Михалыча:
— О чем?
— Я с вас много не возьму. Десять тысяч долларов. Согласитесь, это сущая ерунда.
— Какие десять тысяч? Вы что, с ума сошли? О чем вы вообще говорите?
— Мне с вами болтать некогда, — огрызнулась Женька. — Кажется, я высказалась ясно: или десять тысяч, или я все рассказываю следователю. В кафе я не пойду и с вами встречаться не собираюсь. Беспокоюсь за свое здоровье, знаете ли. Деньги принесете в парк Победы завтра в 15.00. Возле первой от входа скамейки есть урна, туда и бросьте пакет с наличностью. Все. — Женька повесила трубку, посмотрела на меня и подмигнула: — Теперь надо ждать до завтра. Если он придет, значит…
— А если сбежит? — возмутилась я. — Вот прямо сейчас? Испугается и сбежит?
— Что же делать? — забеспокоилась подруга.
— К Гудкову идти, — сурово отрезала я и направилась из парка. Женька пыталась на бегу возражать, но не преуспела.
Вторично увидев нас в своем кабинете, Гудков пошел пятнами.
— Я мужу твоему нажалуюсь, — буркнул он.
— Витя, жалуйся кому хочешь, главное, не нервничай. Мы только что позвонили Михалычу… — Что нам на это сказал Гудков, повторять не рискну. Много чего сказал.
Разумеется, на следующий день в парк нам идти никто не позволил, но продолжение этой истории мы все-таки узнали. Через два дня Гудков позвонил сам и пригласил нас в кафе. Само собой, мы пришли минут на пятнадцать раньше и стали с нетерпением ждать. Наконец и Витя появился.
— Он там был? — сразу же спросила Женька.
— Михалыч ваш? Был.
— Значит, он убийца?
— Он. Отпираться не стал. Говорит, черт попутал.
— Митрошина-старшего он убил?
— Ага. У Михалыча дед трактир держал, и он об этом мечтал всю жизнь. Но сначала не было возможности, а потом денег. И вдруг как-то ночью в дверь дома постучали. Жена у Михалыча лежала в больнице, и он один домовничал. Дверь открыл, а на пороге мужик и мальчишка, у крыльца машина. Заплутались, говорят. У мальчишки был сильный жар. Попросились переночевать. Михалыч не возражал. Мальчику дали лекарство и положили спать, а сами решили выпить. Когда выпили, разговорились. В общем, кое-что в разговорах гостя показалось Михалычу интересным, пил он умеренно и пьянел медленно. Вскоре гость оказался на диване, а Михалыч заглянул в машину и нашел там чемодан. Тяжелый. Не удержался он, внес в дом, открыл и замер, точно громом пораженный. Чемодан был набит деньгами: рублями и долларами. Вот тут Михалыча черт и попутал. Взял он топорик, подошел к спящему, но тот вдруг проснулся, закричал и разбудил мальчишку. Михалыч утверждает, что убивать мальчонку не хотел, только непонятно тогда, что он с ним делать собирался? Однако ударить топором, как отца, все же не смог, запер его в чулане, а сам поспешил избавиться от машины и трупа. Дом стоит на отшибе, Сабов рассчитывал, что о ночных гостях никто не узнает. Машину утопил в болоте, а когда домой вернулся, мальчишку в чулане не нашел. Тот сумел вылезти в узкое окошко на двор и сбежал. Михалыч, конечно, пытался его найти, но не смог. И стал ожидать ареста со дня на день. За жену очень беспокоился. Ее он, видишь ли, очень любил. Прошла неделя, потом месяц, он стал понемногу успокаиваться, а через год решил: мальчишка утонул в болоте, сгинул, одним словом. Но деньги тратить боялся. Так они и лежали на чердаке, пока не грянула реформа и рубли не превратились в макулатуру. Михалыч слег с горя, после чего переехал в город и занялся торговлей. Доллары тратил аккуратно, все боялся внимание привлечь. Потом умерла жена, он переехал сюда и осуществил свою заветную мечту: купил кафе. И был счастлив, предпочитая об убийстве не вспоминать. Но о нем ему напомнили. Сначала нашли машину. Михалыч едва успел оправиться от удара, как в его кафе появился Аркадий. Разумеется, хозяину и в голову не могло прийти, что это тот самый мальчик. Но вопросы парня его насторожили. Тот, в свою очередь, от подозрений перешел к абсолютной уверенности: перед ним убийца отца.
91 
