20 
— А как…
— Если вы хотите узнать технические возможности, — быстро произнес Джордан, — то вряд ли мы в силах ответить. Мы до сих пор не знаем, что происходит с организмом человека-оборотня. Хотя на нас давно уже работает одна частная лаборатория и, кос-венно, — Институт аномальных явлений.
— О, они много нарыли! — легкомысленно заметил Рене, гибко потягиваясь. — Изменение химических сред организма, метаболизм и прочие умные вещи, с которыми я плохо справлялся в школе и в университете. Наше дело маленькое, правда, Алекс? Мы просто хотим, чтобы наши дети выжили и не чувствовали себя изгоями в… преобладающем человеческом обществе.
— И никто до сих пор… вы ничем не выдали себя? Ведь эта школа находится в центре города… огромного города.
Джордан сухо усмехнулся.
— Вы сами ответили на свой вопрос. В маленьком городке это было бы вряд ли возможно. Здесь же люди настолько замотаны и равнодушны, что мы вряд ли кого заинтересуем. И, Лорен, это ведь действительно школа для детей, нуждающихся в социальной адаптации. Мы имеем государственную аккредитацию, и одновре-менно — мощную материальную поддержку частного попечитель-ского совета. Специалисты, которых мы сюда приглашаем, имеют научные звания и длительную практику. Если наших детей усынов-ляют, мы все равно не упускаем их из виду.
— Но все это… стоит немалых денег, я полагаю?
— Когда вас так мало… думаю, вы не представляете, насколько сильны связи и привязанности оборотней. Вас, кстати, не коробит это слово?
Она слабо улыбнулась.
— Начинаю привыкать. И потом, не знаю, как вас можно назвать по-иному. А скажите…
— Переходим к фольклору, — пробормотал Рене в свой вновь наполненный стакан.
Лорен улыбнулась — уже явно веселее. Когда она забывала о своей стеснительности и так оживлялась, становилась очень при-влекательной. Рене покосился на друга. Джордан тоже наблюдал за ней. Настороженно. Чертов упрямец!
— Да, вы наверняка знаете все вопросы, какие я могу задать! Я читала, что полная луна… или новолуние, я всегда путаюсь… так влияет на оборотней, что они просто не могут владеть собой.
— Да, определенная правда в этом есть, — согласился Джордан. — Тяга к смене облика усиливается именно в полнолуние. И все же это больше касается молодых, необученных оборотней. Ну-у… скажем, это можно сравнить со склонностью мальчиков к прежде-временному семяизвержению при первых половых контактах, по-нимаете?
Лорен посмотрела на Рене. Его глаза смеялись.
— Знаете, — сказала она с отчаянной серьезностью. — Вряд ли я смогу понять это. До конца.
Джордан взглянул на нее. Показалось ли, что в глазах его тоже мелькнула усмешка?
— Разумеется, — согласился он вежливо. — Извините за сравне-ние.
— Нет-нет, — запротестовала она. — Мне сразу все стало ясно. Такой… живой образ.
— Лорен, — мягко сказал Джордан. — Вы намерены надо мной из-деваться и дальше?
— Но, Алекс, — подал голос забавлявшийся Рене. — Должен же ты кому-то хоть раз это позволить? Обычно издеваешься ты.
Джордан поглядел на него. На Лорен.
— Правда?
— Ну, конечно, — успокаивающе заключила Лорен. — Все мы не замечаем своих недостатков. Вернее, легко их игнорируем.
Директор откинулся в кресле.
— Может, все-таки вернемся к нашим… оборотням?
— Бежишь, Алекс? — поддразнил Рене. Тот даже не посмотрел на него.
— Просто возвращаюсь к теме нашей беседы.
Лорен легко вздохнула. Неизвестно, почему — может, от этой дружеской перепалки, она вдруг почувствовала себя уверенней. Не такой… ошеломленной. Она сжала руки.
— Столько вопросов… я даже не знаю…
— Может, вы отдохнете, поспите, — предложил Джордан. — Со-ставите ваш список и предоставите его нам? Думаю, на большин-ство мы сумеем ответить.
Лорен посмотрела на него, как на сумасшедшего. Но он вовсе не смеялся над ней. Он хотел ей помочь. В своем стиле.
— Как… когда вы понимаете, что вы — не такие, как все?
— Я помню — лет с пяти… Алекс — ты?
— Я позже. Гораздо. У большинства из нас эти способности проявляются именно в подростковом возрасте. У девочек — со вре-мени первых менсов. Хотя есть и уникумы. Рене, например. Рауль. И… еще кое-кто.
20 
