22 
— Нет, раньше.
— Да-а-а? — Буров щелкнул зажигалкой. Прикурил, выдыхая дым над моей головой. Его рука заскользила по моей коленке.
— Бу-уро-ов! — угрожающе сказала я, отдирая его ладонь — она поддалась, но только для того, чтобы переместиться мне на бедро. — Руки прочь от моей задницы! Ну, Буров!
— А?
Засмеявшись, он наклонился, прихватывая громадной лапой мой затылок. От него пахло спиртным и табаком, но целовался он будь здоров, и я не сразу спохватилась. Уперлась руками в его твердую горячую грудь — это было все равно, что спихивать с дороги танк… Отпустил он меня только когда в кухне зажегся свет — да и то не сразу. Отпустил, слегка отодвинувшись, подмигнул темным пьяным глазом и затянулся изрядно прогоревшей сигаретой. Я глянула поверх его могучего плеча на Глеба — тот застыл на пороге со стаканами в руках, словно раздумывая, не податься ли ему обратно. Решил, что не стоит, и, сказав на ходу:
— Извините, — прошел к мойке. Я слезла с подоконника и поспешно ретировалась с кухни.
Таню провожали долго и упорно, с неоднократными возвращениями к столу, чуть ли не с песнями-плясками… Наконец мужики пошли усаживать ее в вызванное такси. Ну все — если ее еще пару раз поцелуют на прощание — девушка будет счастлива все выходные… Я поглядела на напевавшую Галочку. А мы-то что? Двое на двое? Я вообще-то на такой расклад не рассчитывала — несмотря на все мое уважение к нашим начальникам.
— Галь, — сказала я осторожно. — А тебе домой не пора?
— Не-а… у меня дома ни-ко-го!
— У меня, в общем-то, тоже… — пробормотала я. — Но мне пора.
С трудом разыскала свою сумку. Так, а где зонтик? Надев плащ, я бродила по глебовским хоромам в поисках где-то оставленной косметички, а нашла вернувшегося хозяина. Глеб окинул меня скептическим взглядом. Судя по его ясности, большую часть тостов шеф все-таки умудрялся пропускать — несмотря на всю бдительность Бурова.
— Наташа? — спросил спокойно.
— Я домой.
Он помолчал.
— Вас ждут?
— Нет.
Он кивнул и спокойно забрал у меня сумку.
— Снимайте плащ.
— Глеб…
— Я все понял. А теперь снимайте плащ и идемте обратно к столу. Мы с Сергеем мужики умные.
Звучало это, конечно, очень… успокаивающе.
— Ничего себе сексодром!
Мы разглядывали спальню, которую Глеб определил под 'девичью'. Галочка со знанием дела подпрыгивала на кровати, я просто бродила, открыв рот, туда-сюда, дотрагиваясь до стен, штор, мебели, кровати. Мимоходом приоткрыла ящик прикроватной тумбочки, заглянула и быстро задвинула. А ты что ожидала там увидеть? Сказки Андерсена?
В дверь постучали.
— Войдите! — радостно вскричала Галочка. Заглянул Глеб.
— Не спите? Полотенца и халаты в ванной. Зубные щетки в шкафчике. Если что-то будет нужно…
— Да, Глеб, я хотела спросить… — Галочка махом оказалась возле двери, шагнула, увлекая хозяина в коридор. Как это она быстро опустила 'вы' и отчество… Я весь вечер на этом спотыкалась. Я оглянулась со вздохом. Ну что, время умываться и спать? И какого лешего осталась? Людям только мешаю… Вернулась напевавшая Галочка, взяла сумочку и пошла в ванную. Так, это наверняка надолго, я пока полежу…
Среди ночи жутко захотелось пить — объелась соленого. Я посидела на кровати, прислушиваясь. Сквозь плотные шторы пробивался шорох не прекращавшегося дождя и сочился слабый свет фонаря. Тихо посапывала Галка. Из комнаты 'мальчиков' доносился чей-то звучный храп. Ну ладно. Я натянула свитер и, утопая подошвами в ворсе, двинулась в ночной поход. Падающий откуда-то неяркий свет — ночник? — не дал мне заблудиться. Я посидела в туалете, разглядывая потолок — со шваброй в руке не допрыгнешь… Так, а здесь, кажется, нужно завернуть налево и будет кухня. Я завернула налево и вросла в пол.
На кухне, удобно устроившись на низком диванчике под мягким светом лампы, сидел Глеб и с карандашом в руке изучал какой-то журнал. Он поднял голову и молча посмотрел на меня. Чувствуя себя ужасно неловко, я пробормотала:
— Я… пить…
И еще пару раз для верности махнула рукой в сторону раковины, словно он был глухонемым или иностранцем. Глеб мягко поднялся, молча налил стакан воды из белого матового кувшина. Пока он это проделывал, я спешно пыталась натянуть на колени свитер — он всегда казался мне длинноватым, но не теперь… Глеб протянул мне стакан, не трогаясь с места. Пришлось все-таки перешагнуть порог кухни. Пока я пила, Глеб прислонился спиной к столу. Я скосила глаз — он смотрел на стакан, будто считал глотки. Я немедленно поперхнулась, закашлялась и зажала себе рот, услышав, как в соседней комнате смолк храп Бурова. Кивая и утирая выступившие слезы, вернула стакан Глебу.
22 
