8 
— Уютно у вас.
Я попыталась взглянуть на кухню его глазами. Не больше конуры, ремонт требуется уже лет пять подряд, плита не почищена, в раковине — грязные тарелки.
— Да уж, — согласилась я. — Хозяйка я хоть куда.
— Кофеварку я включил, — сказал он буднично. — Где у вас кофе?
Я потянулась к шкафчику.
— А вы какой любите?
— У вас большой выбор?
— Целых два. Арабика и… зеленая арабика.
— Лучше первый.
Я остро ощущала его присутствие. Не был Глеб особо крупным мужчиной, но в кухне почему-то стало очень тесно.
— Сыр? Бутерброд?
— Сыр, если можно.
Глеб посторонился, чтобы я могла открыть холодильник. Украдкой соскребла плесень и нарезала сыр фигурным ножом. Заварила кофе, передала чашку с блюдцем шефу.
— Спасибо.
Садиться я тоже не стала. Прислонилась спиной к кухонному столу. Кофе был еще тот. Да и посетитель… Теперь он смотрел в пол. В судорожном молчании мы допили кофе. Глеб тут же поставил чашку.
— Спасибо, очень вкусно.
Хоть бы тень сарказма! Я с облегчением поплелась за ним в коридор, молча наблюдая, как он надевает плащ. Коротко глянул на меня.
— Спокойной ночи.
— Спокойной.
Я закрыла дверь, поглядела на нее и сказала с чувством:
— Ох, и дура!
Вяло попивая кофе, я прослушала программу 'Ваша безопасность', обучающую, как без риска для жизни войти и выйти из собственной квартиры. По утрам очень бодрит, знаете ли…
Чувствуя себя дряхлой развалиной, сунула ноги в засохшие туфли. С опаской осмотрела колготки — не появилась ли где 'стрелка' — потерла замызганный плащ. Да ладно, кто меня в такой темноте увидит! И с мрачной решимостью распахнув дверь, ступила во мрак подъезда.
— Ведьмина погода! — сказала я с чувством, швыряя на стол зонтик. — Доброе утро!
Буров при виде меня схватился за сердце.
— Гос-споди! Ты! Почти вовремя?
— Привет-привет, — сказала Галочка, продолжая подкрашивать глаза.
— Наташ, глянь, — озабоченно сказала Таня. — Вчера весь вечер с Игорюхой решали… Может, в учебнике опечатка?
— У меня с утра мозги не варят.
— А они вообще когда-нибудь у тебя варили?
— Заткнись, а?
— Чего такая нервная? Сразу видно, весь вечер одна дома просидела!
— Ну уж не весь… — пробормотала я, здороваясь со своим 'сереньким'. — Так, забегал кое-кто…
— Значит, не пропал вечерок?
Я посмотрела косо — в невинном на первый взгляд вопросе чудился некий подтекст — уж не созваниваются ли друзья на ночь глядя?
— Что ты привязался? Да, хороший был вечер! Да, не пропал! Да, от счастья просто на стенку лезу! Что тебе еще надо знать?
— Да нет, уже все выяснили, — сказали за моей спиной. И долго он стоит здесь, глядя на меня сверху вниз своим спокойно-снисходительным взглядом? И что из сказанного он примет на свой счет?
— Здрас-сте…
— Здравствуйте-здравствуйте. Ну, раз вы так хорошо отдохнули, вы и работать будете так же плодотворно. Заказ должен быть выполнен к концу недели.
— Хорошо, Глеб Анатольевич, — сказала я, метнув взгляд на Бурова — тот с невиданным усердием молотил по своей клавиатуре.
— Разрешите… — из-за моего плеча явилась рука шефа, коснулась клавиш легким, почти ласкающим движением. Откинувшись на спинку, я поглядела на его сильные пальцы, просто летающие по клавиатуре. Исподлобья скользнула взглядом по рукаву костюма, по твердому плечу, классическому галстуку, гладко выбритому подбородку, чуть впалой щеке, носу с обнаружившейся легкой горбинкой, еле заметной язвительной морщинке в углу рта, слегка сощуренным глазам — серым или синим? — и…
— Поня-ятно… — слегка врастяжку сказал Глеб, и, вздрогнув, я поспешно перевела взгляд на экран. Заметил ли он, что я его рассматривала? Оказывается, шеф контролировал мою работу. И, похоже, остался этой работой не слишком доволен.
— Продолжайте, — сказал он, скользнув взглядом поверх моей головы, и отошел к своему драгоценному Бурову.
Можно подумать, брошу на полпути! И чего привязался? Хоть бы для приличия других проверил — вон, трудятся, не покладая рук! Так, бурча про себя, я погрузилась с головой в увлекательную программу под названием 'Бухучет'.
— Наташ, тебя!
8 
