очень нудно 
88 
Джуд прижала руки к губам, ее глаза засияли от радости открытия. Вот оно! Начало. Какое волнующее, какое пьянящее мгновение.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, а затем, не отрываясь, напечатала всю историю Красавицы Гвен и принца Кэррика, рассказанную Эйданом.
Перечитав написанное, она добавила еще несколько абзацев: про то, как Эйдан это рассказывал, как огонь согревал ее кухню, как солнечный луч прорвал облака и улегся на столе в ее доме.
Затем она вернулась к началу, кое-что поправила, облекая в более выразительную форму. Открыла новый файл. Теперь ей нужен пролог. Он уже выстраивался в ее голове и под ее быстрыми пальцами появлялся на экране.
Джуд казалось, что душа ее поет. Мелодия была простой, слова тоже, но какие чудесные: Я пишу книгу!
Эйдан стоял за забором и не мог отвести от нее глаз. Она сидела среди цветов и скользила по клавишам своей умной машинки так сосредоточенно, будто от этого зависела ее жизнь.
Нелепая соломенная шляпа прикрывала от солнца ее глаза. Очки в тонкой металлической оправе съехали на кончик носа. Ярко-синяя бабочка порхала над ее левым плечом, будто читала слова на экране.
Джуд ритмично постукивала ногой под неслышную музыку и улыбалась. Даст ли она ему прочитать то, что, как видно, так нравится ей? Виновата любовь или Джуд и вправду так прекрасна и вся словно светится?
Он не хотел мешать, поэтому просто стоял у калитки, держа в согнутой руке то, что принес ей.
Джуд вдруг прекратила печатать, прижала руки к сердцу и резко обернулась. Их глаза встретились, и даже на таком расстоянии он увидел, как быстро меняется их выражение. Удивление, радость, легкое смущение, которое так часто затуманивает ее взгляд.
— Добрый день тебе, Джуд Фрэнсис. Приношу извинения за то, что прервал твою работу.
— Ой, ну… — Она оглянулась, потому что почувствовала его присутствие. Как? Она и сама не знала, просто что-то изменилось в воздухе. — Все нормально. — Она нажала на пару клавиш, чтобы сохранить и закрыть файл. Сняла и положила на столик очки. — Ничего важного. — Это безумно важно, хотелось прокричать ей. Это целый мир, мой собственный мир! — Я понимаю, как странно видеть меня здесь… — Она встала из-за стола.
— Почему? Чудесный день. Прекрасно провести его на свежем воздухе.
— Да… да, конечно. — Она выключила компьютер, чтобы не разряжать батарею. — Я потеряла счет времени.
Она сказала это так, будто признавалась в грехе на исповеди. Эйдан рассмеялся, открывая свободной рукой калитку.
— Похоже, ты получала удовольствие и заодно дело делала. Так зачем же беспокоиться о времени?
— Тогда скажем, что пора сделать перерыв. Чай, наверное, остыл, но…
Джуд осеклась, увидев, чтоон принес. Ее глаза засверкали от восторга, и она бросилась к нему.
— Ой, у тебя щенок. Какой милый!
Малыш заснул по дороге, но теперь, разбуженный голосами, зашевелился, широко зевнул и распахнул огромные темно-коричневые глаза. Меховой черно-белый шарик с длинными ушами, забавным хвостиком, свернувшимся между лапками, радостно взвизгнул и попытался выскользнуть из рук Эйдана.
— Какой ты красивый, какой чудесный! А какой мягкий, — прошептала Джуд, когда Эйдан передал ей щенка. Она уткнулась носом в шелковистый мех, и щенок тут же облизал ее лицо.
— Думаю, нет смысла спрашивать, понравились ли вы друг другу. Любовь с первого взгляда, в которую, как заявляет наша Джуд, она не верит.
— Как можно устоять перед таким чудом? — Джуд подняла щенка на вытянутых руках, и он пришел в полный восторг.
— Собака Клуни ощенилась несколько недель назад. Я выбрал самого бойкого. Он отлучен от матери и готов к новому дому.
Джуд присела на корточки, поставила щенка на землю, и он тут же вскарабкался к ней на колени и перевернулся на спину.
— Он готов к чему угодно. Как ты его назовешь? — спросила Джуд, почесывая подставленный животик.
— Как ты захочешь.
— Я? — Она вскинула голову и рассмеялась, поскольку щенок тут же прикусил ей пальцы, напоминая о себе. — Ах ты маленький эгоист! Эйдан, ты хочешь, чтобы я назвала его для тебя?
— Для себя. Я принес его тебе, если захочешь. Я подумал, что вам будет хорошо вместе на этом Эльфийском холме.
Ее руки, гладившие щенка, замерли.
88 
