очень нудно 
79 
Пушистую елочку через окно втащили в гостиную. Она оттаивала, роняла снег, дышала свежестью и смолой. Казалось, вместе с елкой в ШНыр пришел Новый год и стоит на пороге, добродушно покашливая в красную рукавицу.
Крестовины, чтобы установить елку, у них не имелось, но Сашка с Риной ухитрились засунуть спил елки в центр блина от штанги. Оказалось в самый раз, пришлось только слегка подтесать.
Ларе надоело подметать, и она стала хвалить красавца актера, которого раскручивали по ТВ.
– Он такое чудо! У него хорошая энергетика!
– Ты эти штучки ведьмарские брось! Хорошо, Кавалерия не услышала. Хорошая энергетика – в розетке! – весело сказала Яра.
Она смотрела на Рину, как та двигается, как смеется, как толково работает ножом, и память ей щекотало смутное воспоминание. Ей чудилось: когда-то она встречалась с ней и была ей другом. Но где? Когда? Память, некогда затертая фельдшером Уточкиным, вернулась к Яре, но она не совсем еще ей доверяла. Остались пятна, и в этих пятнах, как в черных дырах, скрывалось много важного.
Глазастая змейка тоже оживилась. Яра чувствовала, как она скользит по запястью, тесно обвивая его.
Нарядить елку сразу не получилось. Шнырам-первогодкам пришлось мчаться на лекцию к Вадюше.
– Знаете, какая у Вадюши фамилия? Бизюкин. Вслушайтесь: Би-зю-юкин! – с наслаждением произнесла Алиса.
– Откуда ты знаешь?
– Видела у Кавалерии в блокноте. Би-зю-ю-юкин! Надо будет на доске написать, ненавязчиво так: Вэ. Бизюкин.
Утро у Яры выдалось свободное. Она увязалась за младшими шнырами и, чтобы не мешать, села на дальнюю парту. Уроки у Вадюши начинались всегда одинаково. Он входил в класс, высоко вскинув голову. Так высоко, словно надеялся прочесть на потолке: « Вы гений!» Однажды действительно прочитал и потом орал весь урок, пытаясь найти виновного. Даже вызвал Кавалерию, но она, посмотрев на потолок, пожала плечами:
– Вадюша! Но что я могу сделать? Вы же правда гений!
Поздоровавшись, Вадюша проходил к своему столу и принимался нервно поправлять все, что на нем лежало. Линейку, банку с карандашами, мел. Как-то раз Макар ради эксперимента все свалил в кучу, изменив обычный порядок вещей – и Вадюша не начал урока, пока всего не перетрогал и не разложил по местам. Макар и Сашка тогда переглянулись с полным взаимопониманием, и Рина ощутила, что стол у Вадюши будет завален теперь всегда.
Сегодняшний день не стал исключением. Макар постарался на славу. Полировка вся в разводах мела от тряпки. Розовые бумажки для записей растрепаны. Из пяти карандашей в стакане три поломаны.
Вадюша пришел в ужас и потребовал чистосердечно признаться, кто поломал его карандашики. Потом переточил их все, тщательно вытер стол и, успокоившись, сказал:
– Вам же хуже! Вы сами себя обокрали!
– Не смогли получить новых знаний? – сладким голоском уточнила Алиса.
– Нет. Похитили у себя время от контрольной! – с торжеством пояснил Вадюша. – Лекции сегодня не будет. А теперь начинайте писать!.. Перед каждым на столе лежит схема Московского метрополитена. Предположим, что время в пути между любыми двумя ближайшими станциями две минуты. Любой переход – три минуты. Ваша задача проложить оптимальный маршрут, чтобы за самое короткое время побывать на всех станциях метрополитена. На станциях можно не выходить.
– А-а… – начал Даня.
– Не «а-а», а первый вопрос контрольной! На логику и ориентацию в пространстве! Второй чисто шныровский. В тайге заблудились отец и два сына. Голодают, еле бредут. Отец тяжело заболевает. Понимая, что ему не выжить, просит ружье. Стреляет младшему сыну в ногу, легко ранит его и умирает. Зачем?
– Садюга потому что! Не любил, может, парня? «Помни, сынок, батю!» – сразу отозвался Макар.
– Все прозрения в письменной форме! – отрезал Вадюша.
Младшие шныры начали торопливо писать. С первым вопросом все было более или менее понятно. Отличалась только тактика. Сашка проезжал все линии поочередно, Кирилл сложно пересаживался в центре, Рина моталась по Кольцевой с короткими вылазками по веткам, а Даня разработал такую сложную схему, что сам запутался. К тому же у него неожиданно оказался неохваченный аппендикс.
Со вторым вопросом разногласий вышло значительно больше.
«Отец хотел, чтобы старший сын использовал младшего в качестве продовольствия, так как двоим выжить нереально. Опять же хотел, чтобы дети разозлились и съели его первым», – писал Влад Ганич.
79 
